5

Чонкин не идиот, он обыкновенный простодушный человек, хотя немножко смахивает и на Швейка, и на Василия Тёркина, и на сказочного русского солдата, который в огне не горит и в воде не тонет, и на Тиля Уленшпигеля. Я его не задумывал, как идиота. Просто он оказывался в идиотских ситуациях, в которых нормальный человек вполне может стать идиотом. А это наши, обычные советские ситуации.
Владимир Войнович

Над селом Красное совершает вынужденную посадку военный самолет. Так как нет возможности ни починить, ни отбуксировать самолет, то командование части принимает решение поставить у него часового. Часовым назначают Ивана Чонкина. Потихоньку он обживается в деревне, даже переезжает жить к почтальону Нюре. Начинается война, и в суматохе все забывают про Чонкина и его самолет. На этом бы история и закончилась, если бы корова Нюры не забралась в огород к местному селекционеру и не уничтожила бы все посадки гибрида томата с картофелем с замечательным названием ПУКС (путь к социализму). Обиженный ученый пишет на солдата донос. Арестовывать Чонкина отправляется местное отделение НКВД, но это оказывается не так-то просто и приводит к самым неожиданным последствиям.

Иван Чонкин – дальний родственник Иванушки-дурачка. Внешне он неказист: низенький, лопоухий, кривоногий. Потребности у него небольшие – поесть, поспать да бабу теплую под бок. Чонкин противопоставляется искусственному, вывернутому наизнанку миру советской власти. Сила Чонкина в неспособности приспосабливаться к окружающему абсурдному миру. В отличие от окружающих у него нет никакой маски. Он все понимает буквально. Сказано охранять самолет, и он будет его охранять несмотря ни на что.

Мир советской власти – это мир карнавальный. Здесь возможны самые удивительные превращения. Например, у капитана Миляги можно проследить следующую линию превращений – чекист – гестаповец – предатель – герой – мерин. Этому миру привычен ритуал увенчания – развенчания. Так, например, генерал дает Чонкину орден за верность долгу, а через минуту, увидев ордер на арест солдата, отменяет свой приказ и отбирает награду.

Особую власть в этом мире имеет Слово. Огромную роль здесь играют ослышки, оговорки, опечатки. Так «баба Чонкина» превращается в «банду Чонкина», а капитан Миляга (которого приняли за немца и поэтому начали допрашивать на немецком языке), услышав немецкую речь и думая, что он в стане врага, также отвечает на немецком языке. Или, например, предсмертное заявление «Прошу считать меня коммунистом», случайно попавшее к коню под копыто, порождает новый виток в теории эволюции.

Конечно, нельзя забывать, что Войнович не зря определил свое произведение как роман-анекдот. Это не только острая сатира на советскую власть, но и очень смешная книга.