5 Крайнее от Светила.

Книжка была чудовищна, привет из девяностых: компьютер есть, но он для пасьянса "Косынка", а макет обложки сваляем, вырезав три картинки из журналов; заодно маникюрным ножницам применение найдется. Название дарило ощущение "пенопластом по школьной доске", вздыбливая рудиментарные волоски вдоль позвоночника неуловимой неправильностью словоупотреблений: если лампа, то Алладина; если Мафусаилов, то век; масонов с чекистами валить в одну кучу - как шашлык со взбитыми сливками; над всем царило определение "крайняя".

"Такая шутка юмора, - подумала, взглянув на фамилию автора, - Отдохновение гения". После нежно-стрекозьими крылышками трепещущего, жутко стильного и непринятого публикой "Смотрителя", эта книжка казалась трэшем в квадрате. "Зато реабилитирует себя в глазах читателя" - добавила и оказалась права - в целом, крайнее произведение светила российской словесности принято лучше.

Купилась, обещанной аннотацией, пародией на семейную сагу, совершенно озверев от соплей-на-мармеладе, кои другое светило русской словесности ,женского полу, изливало со страниц романа с канареечным названием. Нужен был антидот и он явился. Ну, семейной саги, положим, там и рядом не лежало, ни в каком виде, но в целом развеяло, да. Будто телевизор с программы "Жди меня" на "Пусть говорят" переключила.

Виктор Олегович верен себе: манипулятор от Бога (или в контексте романа правильнее будет "от не-Бога"?); непременная злоба дня (укры и Сирия); конспирология - масоны, произрастающие в современном мире в дувух местах: на Кубе и на страницах его романов, игры спецслужб: Ми-6, ЦРУ (кто победит, слон или кит?), еще МИ-5 для кумплекту; реверанс нарождающейся гей-культуре. Много отсылок к ассиро-вавилонским культам, надо попробовать наметить для себя космогонию Пелевина, она у него достаточно четкая, но то не здесь.

Немного лингвистических игр, книжка обогатит лексикон русскоязычного читателя кошерным "хуцпа" в придачу к розенбаумовской "мешкухе". Несколько натужный юмор, в подавляющем большинстве на гей-тему; дискурс привычно выше похвал. Роман-матрешка, со множественным явлением богов-из-машины, мгновенно обнуляющих результаты предыдущего понимания. Герои омерзительны и мне очень не хватало скромного обаяния Алексиса с Юкой. Но такова, видно, структура момента, не нужны русскому читателю лица, образины милее. Вот и все.