4.5 Маленький литовский лишний человек.

Передо мной маленький томик с пожелтевшим от времени переплетом. Желто-коричневые домики с зелеными крышами, глазастый филин на ветке и две фигурки, словно вырезанные из бумаги, в самом центре обложки. Цена 80 коп. Москва, «Молодая гвардия», 1979 год. На первом форзаце черно-белый квадрат фотографии автора. Молодой человек, похожий на Александра Абдулова, смотрит куда-то мимо объектива. Вроде бы и на тебя, но вглядываешься и понимаешь, что нет. Под фотографией самое скучное описание биографии, какое только можно себе представить: родился в маленьком литовском городке, учился в Вильнюсском университете, служил в армии, работал редактором на киностудии. Первая книга такая-то в таком-то году. Потом такая, такая, такая… Пьесы поставлены там и там… Лауреат литовской Республиканской премии, литературной премии комсомола Литвы… Вновь поднимаю глаза и вглядываюсь в лицо «молодого Абдулова», глаза приковывают внимание, Саулюс Шальтянис словно вглядывается во что-то, что мне увидеть не дано. Во что? Что он видит? Чего не смогу разглядеть где-то вдали я?
Открываю книгу и начинаю читать. Четыре повести, четыре истории о том, что не может увидеть обычный человек. Сегодня я хочу рассказать вам об одной из них. Она называется «Ясон».

В Ясонеляй, маленьком литовском городке, все знают Ясона. Когда-то во время войны, когда с неба летели не бомбы, а листовки с надписью «Смерть фашистским оккупантам!», его нашли на груде этих самых листовок, на самом краю картофельного поля. И никто не знал его национальности, его родителей, происхождение. Никто не знал, откуда этот голенький младенец взялся. Он очутился в детдоме, и назвали его в честь «прославленного война Ясона и нашего местечка Ясонеляй». И все его хорошо помнят, да только давненько его не было на родине. А теперь вот появился, сразу к старому другу пошел, к Жаренасу, тот прямо побледнел при встрече, заговариваться да заикаться стал. Иногда он гулял по улицам, встречал молодую жену Жаренаса, с детской коляской, которая ужасно скрипела… На всю улицу…
Маленькая повесть, маленький мир местечка Ясонеляй. Сразу несколько трагедий, несколько сломанных судеб, один смелый поступок и один безрассудный, один подлый и один мужественный. И ощущение горечи после прочтения, такой тоски, что завыть в пору, и в то же время понимание – да, по другому ведь нельзя было. И робкая надежда, и упрямая решимость, и твердое – «Правильно, Ясон, так и надо!» И жалостливое «Бедный Ясон!». И тихое «ох, Ясон…».

Эта книга напомнила мне маленьких лишних героев Шукшина, неловкого, нелепого героя Леонида Куравлева в одном советском фильме, такой до боли знакомый пронзительный образ заброшенного, глубоко одинокого человека, который не может найти своего счастья. Потому что не дано. Я читала эту повесть и отгоняла не прошенное чувство дежа вю. Словно уже знакома я с главным героем, словно знаю все его горести и беды. Ясон… Ясон… Вот уж кому не повезло.

Эта повесть понравилась мне не больше и не меньше остальных, и прочла я ее не первой, но как только я взяла книгу в руки, и всмотрелась в обложку, то сразу узнала его – эти две фигурки в центре. Это же Ясон и красавица Рута с коляской. Да, они самые… И так пронзительно чисто и больно стало на душе. Как будто не зима за окном, а звонкое холодное утро весны. Сырое и ледяное утро, с ярким солнцем, которое обещает скорый приход чего-то лучшего.

Какой талант… Литовский писатель, заслуживающий гораздо больше, чем эта маленькая книжечка – первая на русском языке… Прочтите ее, если вдруг, она попадет к вам в руки. Не пожалеете, обещаю!

Это рецензия из моего жж