4

Аннотация обещает погружение в Вену рубежа XIX-XX веков: "в художественных мастерских, врачебных кабинетах и светских салонах — около ста лет назад началась революция, изменившая наши представления о психике и ее отношениях с искусством".
Автор книги - нобелевский лауреат в области физиологии и медицины Эрик Кандель - предсказуемо хорош в трактовке сигналов коры головного мозга и непредсказуемо любит экспрессионизм. В программе "художественных мастерских" Густав Климт, Эгон Шиле и Оскар Кокошка. В последней четверти книги еще импрессионизм и Ван Гог на полторы страницы. Врачебные кабинеты, учитывая бесконечный оммаж фрейдистам, являются скорее кушетками, на которых можно прикорнуть в ожидании развития темы. Светские салоны, насколько мне запомнилось, ограничились Бертой Цуккеркандль, привечавшей всех от Штрауса до Малера.
На этом связь аннотации с текстом Канделя заканчивается.

Считается, что гуманитарии не умеют считать, а технари не отличат Стендаля от сыра. Эрик Кандель написал уйму страниц во имя разрушения этого стереотипа. Он пишет о том, как медики и прочие психиатры разработали доселе неизведанный пласт психики, а современные им художники и писатели под влиянием ученых выражали те же находки в разномастном творчестве. Где Фрейд, там Шницлер, где Шницлер, там Климт, венская тусовочка нагенерировала внутри себя самой революционные эстетические идеи и давай нести их в массы.
Через 600 страниц нам расскажут, что импульс творчества в мозге появляется раньше, чем человек осознаёт желание что-то сотворить.

В книге есть целый блок репродукций работ художников-модернистов, в названии заявлен поиск бессознательного, но это не должно вводить никого в заблуждение. Прежде всего это текст об устройстве человеческого мозга, которому автор поклоняется как Джоконде: столетия исследования не делают его менее загадочным.
Он много и понятно пишет об обработке информации и реконструкции образов, о "вкладе зрителя", что перекликается с установками Умберто Эко об идеальном читателе, эмоциях и их передаче художественными средствами.
Ожидаемая идея синкретизма разворачивается в полную мощь в последней главе, и по большей части Кандель рассказывает историю о том, как человечество рухнуло в "бездну взаимного непонимания и враждебности, разделяющую представителей естественных наук, изучающих Вселенную, и представителей гуманитарных наук, изучающих человеческий опыт".
Dum spiro spero, чо.