3.5 А когда мы не пили, опохмелялись и - творили!

Как ходили, закупали, потом сели, выпивали -повествует эта книга под названьем вкусным «Пир». - Шел Довлатов, как Петр Великий. Шел Кривулин -спиралеобразно. Шел я, рыжебородый, с ними. Были все мы тогда- заодно. Это не просто -выпить на троих. «Говорят, Бог Троицу любит. Знают - что говорят». Выпивание в Петербурге, заметьте себе, это не просто пьянство, а поэтически-философское «разговаривание»о смысле искусства и жизни. В целом.
Возникает тут и Высоцкий Володя (он без денег, а выпить-надо), потому ему В. Алейников помогает сладить концерт. Венедикт Ерофеев, естественно, пьет с ним Битов Андрей неестественно: «гордость русской литературы! Как мечтал я выпить с самим Ерофеевым! И вот-свершилось! Господа…налегли на спиртное. И такое тут началось…Нет, я лучше не стану рассказывать.» Потом Костя Кузьминский зашел-«теперь он в Америке, стране чужой, а лучше бы он в Питере блажил, под словом «ХЕР» над входом в арку жил»… Себя ребята, в общем, не жалели. Еще Сапгир, Величанский, Губанов, Яковлев, Ворошилов, художник Зверев : «сколько было радений ночных, и бесед, и случайных застолий…друзья. Современники. Соратники. Собеседники. Богема. Словно другая планета.» Собутыльники, блин, мои…
- Захотели- и выпили. Запросто. Потому что- жаждали выпить. Потому что-легко пилось. В дни безвременья. В високосном, непростом, сумбурном году. Посреди Союза. В столице. Там, где были- только свои…Потому и выпиты были:
Бутылка «Столичной,
Бутылка «Московской»,
Бутылка «Перцовой»,
Бутылка «Горилки» с плавающим внутри красным перцем, две бутылки армянского коньяка,
Две бутылки сухого белого «Цинандали»,
Две бутылки сухого красного «Саперави»,
Две бутылки сухого «Гурджаани»,
Две бутылки белого портвейна,
Две бутылки портвейна розового,
Две литровые бутылки итальянского вермута,
Одна трехлитровая пузатая бутыль «Гамзы»,
Одна литровая бутылка виски «Белая лошадь»,
Одна бутылка кагора,
Одна бутылка ликера,
Три бутылки пива чешского «Старопрамен»,
Три бутылки пива «Рижского»,
Три бутылки пива «Московского»,
Три бутылки пива «Жигулевсого»,..
Ну и в дополнение к этому, принесенное гостями питье-
Две бутылки водки-сапгировские,
Одна бутылка водки-холинская,
Одна бутылка пива-беленковская,
Одна бутылка портвейна-пятницкая;
И ничего удивительного, из ряда вон выходящего-вовсе в этом не было: так себе-скромная выпивка, что было-то и пили, чего там – не привыкать, выпивка-дело простое, а общение- дело великое, и его не заменишь ничем…
Хочется на высокой, поэтической ноте закончить рецензию, благо предшественники все осушили.
-Мы расплескивали энергию безоглядно и широко. Не щадили себя? Наверное. Было принято так. Привыкли. Были просто-самими собой…И тем более- посреди разгулявшегося бесчасья. Мы выкладывались порой до последнего - разом. Полностью. Мы вбирали в себя любые проявления нашей жизни-с нескрываемым, жарким азартом. С ясным, гордым полубезумьем -тем, что было куда трезвее и оправданней, чем иная, даже нужная, в общем-то, трезвость …Потому и была-озаренность. Всем, чему объяснения нет. Всем, в чем был путеводный свет… Не случайно мы родились в нашей грустной державе. Здесь-каждый вырос. И сбылся- весь. Столь велик был жар пронизавшего всех горенья, что потомкам остался- в дар. Не случайно сие даренье.