5

Некоторые книги приходят в нашу жизнь по правильному расписанию, в тот момент, когда они действительно нужны. Когда мир вокруг рушится, ты погружаешься в трясину безнадеги, вдруг какой-нибудь волшебный автор своевременно предлагает необходимую прививку от хандры и усталости. Внезапно загорается свет в конце туннеля. А выход уже совсем рядом, в трех метрах от того места, где я была готова упасть и умереть. Фредерик Бакман своим Уве если не спас мою жизнь (чтобы не кидаться слишком громкими словами), однозначно придал новых сил и показал, в какую сторону идти. Скромный героизм талантливого писателя.

Система. Страшное слово, убивающее все живое в радиусе миллиона километров. Самого счастливого человека в какой-то момент она подомнет под себя и вкатает в асфальт. Стоит ли сопротивляться? Конечно, стоит! Берите пример с Уве. Жизнь как-то не слишком бережно обходилась с этим человеком с детства. Потери одна за другой преследовали его по пятам. Он – библейский Иов, абсолютный праведник, живущий не только по законам морали, но и по законам государства. А всевышний никак не успокоится в желании испытывать его снова и снова. Как тут не впасть в грех роптания. И ведь по делу! Я абсолютно узнавала себя в Уве. Вечный ворчун, недовольный несознательностью окружающих, непримиримый борец (к сожалению, тут я только на словах пока, теперь есть к чему стремиться). Поначалу проникаешься к герою Бакмана неприязнью: и мизантроп он очевидный, и правильный до зубного скрежета. Но разве не правильности требует от нас государство? Почему же не все люди одинаково равны, а кто-то, как всегда, равнее других. Именно над этим вопросом бьется Уве всю жизнь, упрямо доказывая на собственном примере, что вода камень точит. Как и в каждой борьбе, было у Уве немало проигранных битв. Были и победы. Вышел ли он победителем? Тут каждый читатель решает сам. Для меня он бесспорный победитель и даже больше – учитель, кумир. Хочешь изменить мир, начни с себя. Бойтесь, бюрократы, топор войны выкопан.

Почему-то я никогда не могла себе представить скандинавскую литературу ТАКОЙ. Мрачная, философская, кровавая, холодная или совершенно противоположно хулиганская детская. Но чтобы ироничная, легко-тяжелая, настолько глубоко касающаяся меня – нет, это что-то из ряда вон. Не то чтобы я задумывалась над жанрами именно у скандинавов, и все-таки это был шок. Такой приятный шок неожиданного подарка, оказавшегося удивительно необходимым, хотя до недавнего времени ты и сам не только не понимал, что он тебе нужен, но даже и не знал о существовании такой штуковины. Одарил Бакман, так одарил! «Вторая жизнь Уве» должна стать моей настольной книгой, чтобы возвращаться к ней по мере надобности. Хотя очень хочется надеяться, что через 8 дней закончится эта чернющая полоса и никогда больше не повторится, а необходимость надевать картонные доспехи и идти к мельницам отпадет сама собой.