Больше рецензий

lustdevildoll

Эксперт

Провайдер альтернативной духовности

20 декабря 2016 г. 14:12

303

5

Оргазм часто называют "маленькой смертью" - высшая точка, пик наслаждения.
"Маленькая жизнь" же по Янагихаре - это годы страданий, боли, самоистязаний, унижений, страха, недолюбленности и крайне низкой самооценки. Которую так и хочется оборвать, чтобы наконец освободиться от этой земной юдоли. А тебя в моменты страдания просят показать хоть маленькую толику жизни, показать, что тебе приятно.
Это книга-откровение, книга-катарсис, книга, которую я читала со слезами на глазах и самым большим желанием при чтении было то, чтобы меня постоянно кто-то обнимал, чтобы я чувствовала, что я не одна, что рядом кто-то есть.

Можно много говорить о сюжете, придираться к тому, что роман существует абсолютно вне мировых событий, что почти все персонажи в нем нетрадиционной ориентации, что "не все педофилы дальнобойщики, но все дальнобойщики - педофилы", что хотя Джуд и юрист, в собственной жизни к закону он обращается только за сто страниц до конца, чтобы отомстить, что роман нереален и читают его только мазохисты, только для них он и был написан. Но я не буду этого делать, потому что читала его дважды и оба раза моя душа рвалась на части от сострадания и желания, чтобы никому не дай бог не довелось такого пережить в реальном мире, хотя истории из реального мира подчас бывают еще страшнее.

У Янагихары получилось достоверно описать своих героев, их пятидесятилетний жизненный путь, достигнутые успехи, и все это на фоне тщательно оберегаемых тайн, ненависти к себе, недоверия к окружающим, попыток разобраться в собственной идентичности и понять, зачем вообще ты есть в этом мире. Главный герой, Джуд Сент-Фрэнсис - найденный в мусорном баке и воспитанный при монастыре сиротка, из которого вырос гениальный юрист, математик, полиглот, пианист, прекрасный кулинар и тонко чувствующий человек, к которому люди тянутся как мотыльки. Но душа его хранит такие потемки, что едва копнув, проваливаешься в черную дыру безнадежности и всепроникающей жалости к этому ребенку, чье детство уроды превратили в кошмар, отголоски которого преследуют Джуда каждый день его взрослой жизни.

Отдельно коснусь столь шокировавшей многих теме членовредительства. В АСТ в следующем году (дай бог) выйдет книга Кэтлин Глазго GIRL IN PIECES, которая тоже на эту тему и тоже очень сильно написана, но там Чарли в самом начале этого пути, а Джуд жил с дорогим сердцу набором лезвий, спирта и бинтов тридцать пять лет, нетрудно понять, что живого места на руках не было, но остановиться не можешь, потому что только боль дает почувствовать себя живым, а боль от порезов отвлекает от боли в спине и ногах, которая накатывает волнами и ты лежишь, не в силах ни вздохнуть, ни пошевелиться... Янагихара знает, о чем пишет, и эти повторяющиеся примерно каждые страниц пятьдесят островки боли, при чтении которых хочется обхватить себя руками, зажмуриться покрепче и трястись, трястись, пока не отпустит дрожь, а жгучие слезы не отступят, навязчивым рефреном повторяют, что хорошего конца тут ждать не стоит.
картинка lustdevildoll

Нет спасения ни в чем: крайне сложно научиться заново доверять людям после всего пережитого в детстве, и в боге утешения искать тоже не получается, учитывая то, что именно служители церкви неоднократно избивали и насиловали мальчика. Своего рода выходом для Джуда становятся друзья и работа, но и они не в силах выдернуть его из этого одиночества, он боится посвятить их в свои секреты из опасения, что его разлюбят и бросят. И как актуальна поднимаемая в романе тема нужности, необходимости о ком-то заботиться: авторы некоторых рецензий пишут, что Джуд вечно ныл, ему постоянно надо было помогать, как сложно дружить с инвалидом, его ведь постоянно надо на себе таскать, плюс еще членовредительством занимается и постоянный риск, что однажды это зайдет слишком далеко, да кому это надо, хочет помереть - так пускай помирает. Нет, здесь все намного глубже: как мне показалось, автор попыталась сказать, что высшая потребность человека заботиться о ком-то, она придает смысл жизни, именно поэтому люди продолжают рожать в этот мир детей (а в романе даже усыновлять взрослых людей, причем с полным пониманием, что этот конкретный взрослый очень вряд ли сможет позаботиться о престарелых приемных родителях в том смысле, что отнести их в туалет или поменять памперс), а кто детьми не обзавелся, со временем ищет хоть кого-то, дабы излить на него нерастраченный запас любви. В нашем эгоистичном мире оставаться самовлюбленным на всю жизнь редко у кого получается, рано или поздно наступает время, когда хочется тепла и ласки, причем не только получать их, но и дарить. В этом смысле в романе есть три персонажа, которые любят Джуда безусловно, принимают его таким, какой он есть, бескорыстно, даже когда он в гневе, в депрессии, в очередном припадке самоуничижения, в других пограничных состояниях - это Виллем, Гарольд и Джулия. Можно сказать, что счастлив тот человек, у которого в жизни есть хоть один такой преданный друг.

А этот дом, который Джуд так хотел в десять лет, с ручьем и лужайкой, но тогда обещание осталось всего лишь обещанием, и вот в сорок лет этот дом появился, с ручьем и лужайкой, и любимый человек отказался от кофе, лишь бы не напоминать о ТОМ, и он даже научился раздеваться и ложиться в постель к тому, кого знает двадцать с лишним лет и кто ни разу его не предавал, но у такого человека любой секс превращается в насилие, и в мозгу включается давно затверженный паттерн - "будет плохо, режь себя, режь, режь, а если дал обещание не резаться - так жги". Внутренний голос Джуда - одно из самых жутких явлений в этой книге, как жить, когда тебе постоянно подсознание нашептывает, что ты недостоин, ты жалок, мерзок и противен, тебе лучше покончить с собой и избавить всех этих прекрасных людей от своего отвратительного присутствия?..

И читая книгу второй раз, я уже знала, чем все кончится, но все равно подспудно надеялась (помните, как делали издатели в девяностые? Куски с жестью выкидывали, а грустные концы переделывали в хэппи-энды, чтобы не травмировать нежных читательниц?), что глава "Счастливые годы" станет последней, что не будет пьяного водителя, который разобьет этот хрупкий мир, после которого цепляться за жизнь уже не захочется. Однако сейчас так уже никто не делает, мы все уже закаленные, циничные, привычные и даже подсаженные на жесть и адреналин, нас не удивишь, и мы раз за разом тянемся ко все более тяжелым книгам, стремясь пробудить в себе эмоции... Поэтому все остается как есть, и горькие слезы бегут по щекам еще долго после того, как перевернута последняя страница.

Это тяжелая книга, но честная. Заставляет многое переосмыслить.

Комментарии


Подписалась на рецензии ради таких, как ваша, а уведомление мне все равно не пришло)
Спасибо за текст. Два раза читали — в оригинале и в переводе, верно? я хочу перечитать и надеялась, что во второй раз можно будет это отстраненно сделать, не переживая свои ups and downs вместе с героями. А после вашей рецензии засомневалась, что получится.


А это из-за идиотских настроек лайвлиба, потому что отзыв я писала долго, дня три, и редактировала его в привате, последняя редакция была вчера. А теперь снести рецензию и добавить заново не получается ((

Да, я читала на английском в начале 15 года, т.е. без малого два года назад, но помнила все очень живо. Отстраненно не получится, боюсь - оно все настолько близко, что просто наблюдать за героями, как за букашками на предметном стекле, не выйдет (


Я после Маленькой жизни больная ходила несколько дней... Не зря больше года ждала её!!


Да, меня тоже до сих пор не отпустило, по-моему... В этом году таких две книги было - МЖ и Благоволительницы


Прочитал о том, что ты дважды читала, и понял, что мне её хочется перечитывать...
и перечитывать...