1.5

Из предисловия к «Четырем смертям не бывать» я уже знала, что «Тороно» - это первая серьезная книга автора, изданная в 2010 году. К первой самостоятельной работе молодого специалиста всегда стоит относиться снисходительно, так как первый блин всегда комом. Правда не знаю, насколько к написанию книг может быть применимо правило блинов. Одно понятно, что регулярные тренировки дают очень многое.
Меня очень порадовало, что в «Тороно» издатель обошелся без предисловия и перечисления всех наград автора, другими словами, без навязывания чужого мнения. Если бы я читала эту книгу первой, то скептицизма у меня было бы меньше, нежели, чем после прочтения «Четырех смертей» и «Путешествия по Карелии».
Я старалась абстрагироваться от предыдущих книг автора, мне очень хотелось, чтобы книга зашла, но, увы, ничего не помогло.
«Тороно» - это история про девочку, которая никогда не плачет, всегда весела и бодра. И стоило мне себе в заметки написать эту фразу, как оказывается, что она чуть, что сразу в слёзы, точнее слезы у неё постоянно, то наворачиваются на глаза, то скупая «острая, как осколок слеза» скатывается по щеке. Непонятно откуда столько драмы, если до описываемых событий она была беззаботна как бабочка. Отсюда возникло альтер эго Ховёнка - сестра-близняшка. Полная противоположность Ховы. Они давно не общаются и ненавидят друг друга, из семьи вычеркнули второго ребенка из-за того, что она… ГОТ. Она любит поговорить о смерти, о самоубийстве, красит волосы в черный цвет, одевается в черное.
Нас настойчиво убеждают в том, что сон с Тороно не просто так, что главной героине необходимо позвонить сестре, и на протяжении всего повествования про это говорит мачеха Ховы, и совершенно посторонний человек Роман. Хова мается: звонить или не звонить, ведь она же сестру ненавидит, та красит волосы в черный; парень Ховы прямо-таки верещит, чтобы она не вздумала общаться с сестрой, потому что она ему не нравится(!).
Автор весьма специфичным поведением Ховы создает впечатление, что вот-вот что-то страшное должно случиться, и близняшкам необходимо встретиться, казалось бы, близка кульминация, развязка, все дела, но на деле лишь пшик. Это было очень и очень грубо, как при реставрации распилить картину пополам и выбросить вторую половину.
Где сюжет у этой книги, где его искать? В какую задумку автора всмотреться? Множество действующих лиц, много пустых крючочков, которыми кинули в читателя. Зачем нужна была вся это невнятная массовка? Подружки Ховы: Домова, Лютик? Это кто вообще? Что за персонажи, которые описываются из главы в главу одними и теми же фразами. У меня прочно отпечаталась на подкорке «плетущаяся Лютик».
Могла бы линия с Ромой-сказочником нас куда-нибудь вывезти, если бы ей позволили развиться. В итоге мы имеем какой-то недо-любовный-треугольник, хотя вот тут скрытый потенциал определенно был.
Было бы намного интереснее, если бы магия вышла за пределы перечисленных сказок, которые нашей героине почему-то рассказывают все подряд. Должно быть, вокруг героини сказочная аура, и все сразу становятся сказочниками.
Хова, для юной леди, слишком уж много пьет, как не в себя. Да, и что за мания постоянно "вспрыгивать" на стол и танцевать, до сих пор удивляюсь, как она на дне рождении младшего брата от этого воздержалась?
Да, кстати, выше были отмечены персонажи, которые хотя бы мало-мальски связаны в один узел, кровным ли родством, любовными отношения, или местом действия, а есть еще мимо прошедшие герои. Для меня так и остались нераскрытыми сюжеты, связанные с:
1. художником, который написал гениальную картину.
2. странным парнем в баре, который рассказал о кукле.
3. девушкой-танцовщицей.
4. сумасшедшей женщиной.
В мозаику они никак не уложились, это я не говорю про психиатрическую больницу.

На первый взгляд может показаться, что книга состоит в основном из глаголов, настолько мало образных описаний. Зачем-то в обилии перечисляются тривиальные действия: проснулась, встала, пошла, открыла, зашла, посмотрела, поела, взяла, получила, переступила, почувствовала, и так далее. Кто скрывается за этими действиями? В 98% это Хова. От клички Хова (мне очень хотелось читать как Хомка), Ховочка, Ховёнок, Ховертёнок (читалось как Уховёртка), сводит зубы уже на первых пяти страницах. Хорошо, пусть будет Хова, пусть к ней обращаются уменьшительно-ласкательными модификациями, но зачем в описательной части использовать их? Перед нами обычный распорядок дня, среднестатистической студентки, записанный в тетрадку, только почему-то от третьего лица. Особо умилило описание сна Ховы, ну почти как сны Веры Павловны… почти, только очень топорно, не в бровь, а в глаз.
Бонусом встречается и такое:
«стягивая шнурованный ботинок не развязывая шнурков» и «Французское вино из Франции».
И еще один момент, о котором я не могу умолчать. В «Путешествии по Карелии» я отметила некую симпатию автора к слову мыски, но там они встретились всего лишь один или два раза. Не знаю как вам, а мне ходить на мысках это странно. Ходить на цыпочках, ходить на носочках, это я знаю и часто слышу, а вот ходить на мысочках? Да и вообще, что это за бравирование мысочками на первых двадцати страницах текста:
На мысочках подошла к окну...; мне нравится, когда ты стоишь на мысках. Ты похожа на лань.; Долго красовалась, стоя на мысочках... ей нравилось смотреть, как краснеют пальчики..."; "Хова поднялась на мысочки".
Может хватит уже, а? Нееееэт. Еще немного: "Хова широко улыбнулась, поднялась на мысочки"
Ну и почти в конце книги, напоследок, так сказать: "Ребенок взмывал вверх, касаясь мысками неба, и также резко падал вниз…"
Про частые повторы одних и тех же слов, я рассказывать не буду, надеюсь вычитка дальнейших работ В. Лисичко станет качественнее, сюжетные линии будут четче.
Вот теперь всё.