3 Everyone I’ve Ever Known Everyone I’ve Ever Loved Everyone I’ve Ever Hated Everyone I’ve Ever Fucked

Аннотация говорила, что книга повествует о четырех друзьях – это первая ложь. Здесь только один главный герой. Он – сгоревшее Солнце, вокруг которого по эллипсу вращаются остальные.

Аннотация говорила, что книга рассказывает о дружбе, которая движется к самым темным углам художественной литературы и каким-то удивительным образом прорывается к свету – это ложь номер два. На 225 странице автор самолично предупреждает: "friendship is nothing but the slow drip of miseries."

Я не верю этой книге и не верю ее автору, чье присутствие ощущаю сильнее присутствия написанных ею персонажей. Она словно Джуд, сидящий сбоку от насупившегося Феликса, заглядывает мне в лицо и говорит, мол, может то, что я сейчас выплюну тебе не совсем понятно, но я скажу все равно, однажды ты узришь! Прикол дружбы в том, дорогой мой несчастный Феликс, чтобы найти лохов, которые будут лучше тебя во всех отношениях. Не умнее и не круче, я не это имею в виду, но добрее, щедрее, всегда готовыми простить, потому что я, Феликс, прощать не умею, а кто-то же должен уметь прощать. Вот так вот, а теперь я пойду порежу себе бицепсы и улягусь спать. Та-та.

В этой книге все слишком, все через край. Если любовь, то всепоглощающая. Если ненависть, то кровная. Здесь все мерится абсолютами, и никто не знает полумер. Я читала и воспринимала роман через призму художественного реализма – я совершила ошибку. Это современная сказка в мрачных тимбертоновских тонах, где все идет по уже начертанному эскизу. Янагихара как-будто изначально задумала довести своего героя до самого жуткого отчаяния, он был обречен, и у него не было шансов.

Я очень хотела, чтобы однажды Джуд набрался смелости, выкинул бы свои пидорские пакеты с бритвами и ватными дисками в мусорку, сходил в оружейный магазин, купил кольт и выстрелил себе в лицо. Поломанный и неполноценный, он высасывал жизнь из своих друзей, он отнимал их время, разрушал нервные клетки, что хуже, он не хотел бороться за собственную жизнь, вместо того, чтобы быть сильным ради себя, он жил, ссылаясь на данные Гарольду/Виллему/etc. обещания перестать заниматься самовредительством. Его изуродованное детство определило его будущее. Я не вижу в Джуде полноценного человека и не считаю его личностью. Он возрождается с приходом Виллема и умирает с его уходом. Если человек не умеет быть с самим собой, то он меньше, чем человек. X=X, X=X, X=X. Аксиома равенства, недоказуемый абсолют, Джуд = Джуд, зависимое жалкое не заслуживающее жить покалеченное тело. НО. Янагихара идет дальше. Она наделяет этого хромого калеку самыми невообразимыми талантами. Он и первоклассный юрист, и гениальный математик, и превосходный пианист и чувственный певец немецких романсов, и потрясающий пекарь. Орать "не верю!" не имеет смысла, я уже уяснила, что автор не ограничивает себя рамками реализма. Это также объясняет почему в романе вообще отсутствует исторический контекст. Ни слова не сказано о 9/11, мировом экономическом кризисе, землетрясении на Гаити, Джуд и компания находятся как-будто бы в параллельной вселенной, и ничто не смеет отвлечь их от СТРАДАНИЙ И ПОТОКОВ ОТРАВЛЕННОЙ КРОВИ СОРОКАЛЕТНЕГО МАЛЫША ДЖУДИ.

С Джудом все ясно. Это психически-нездоровый импотент, который ничего не может внятно сказать о своей сексуальной ориентации ввиду того, что с женщинами уже слишком поздно, а с мужчинами приходится из-за любви к Виллему. Это отчаянный инвалид, готовый отдать жизни пяти близких ему людей в обмен на одну, особенную для него жизнь. Тут, кстати, Янагихара рушит все наши и джудовские иллюзии по поводу того, что дружба в сущности выше и ценнее романтической любви. Джуд топчет эту концепцию своими больными ногами и гной с их распухших ран стекает на его сердцевину. Джуд выбирает любовника-Виллема, предавая Гарольда-отца, Джулию-мать, друзей: Джей Би, Ричарда, Энди.

С Джудом все ясно. Что до остальных, то тут я, честно, снимаю шляпу. Это раболепное обожание и всеобщая любовь меня довели. Почему люди любят Джуда? Все, что он делает все 720 страниц – это мямлит "простите, извините" и полосуется в образ красной зебры. Зачем? Почему? Потому что так надо для развязки.

Почему добрый доктор Энди нарушил все заветы, данные им при чтении Клятвы Гиппократа, почему он пошел против закона и не исполнил свой долг физиолога, почему он, как погрязший в самых мерзких аберрациях вуайерист, согласился смотреть на самовредительство своего друга? Потому что ему было сложно пойти против воли товарища, или потому что так нужно для сюжета. Who the fuck knows, 50/50.

Самым настоящим был Джей Би. С самого начала я представляла Джей Би, как своего друга Джей Си. Тут все просто, дело в схожести имен и идентичной этнической принадлежности. В остальном у этих двух нет ничего общего. Джей Би – талантливый американский художник; Джей Си – француз-выпускник бизнес-школы SKEMA; Джей Би переживает наркотическую зависимость, попав под дурное влияния гуляки Джексона; Джей Си никогда не брал в рот сигарету и всегда чурался алкоголя; Джей Би – гомосексуал; Джей Си – гетеросексуал, и так далее. Короче, как я уже сказала, ничего общего. Кроме троих друзей, двое из которых, кстати, дополнили мою коллекцию портретов героев "Маленькой жизни". Итальянец Освальдо – вылитый Малкольм. Оба первые вырвались из неразлучных четверок, заведя серьезные отношения. И в обоих есть какой-то особенный шарм, выкованный старым богатством. Бельгиец Томас напомнил Виллема. Даже не знаю почему, наверное, потому что Виллем – это такой индивид с комплексом Матери Терезы, который обязан помогать больным и убогим, а Томас однажды мне очень помог с работой, вот и закрепился за ним образ протянутой руки помощи. Есть и четвертый друг, Эдриан. Он любит поныть и не любит быть в одиночестве, боится, что его новая-старая китайская подружка убежит из их стеклянной клетки на девятом этаже и все такое прочее джудовское. Но видеть его Джудом я не могу, потому что в книге Джуд не полноватый с козлиной бородкой француз, дымящий электронной сигареткой, а хромой красавец-обладатель идеального лица. Damn you, Yanagihara.

Так вот о Джей Би. Джей Би мне понравился, потому что он был очень настоящим. Он – единственный, кто осмелился (хоть и под кайфом) показать Джуду, кто он есть на самом деле. И за это был покинут, наказан, потому что этого, разумеется, верные обожатели Джуда стерпеть не могли. Читая о Джей Би я все время прокручивала в голове текст саундтрека из "Quest for Camelot". "Like every tree stands on its own, reaching for the sky, I stand alone. I share my world with no one else, all by myself I stand alone" и все такое. Для меня Джей Би был единственной живой травинкой на этом мертвом поле высушенных тростников. За него одного у меня болело сердце, за него тяготились мысли.
Мне нравилось читать о его картинах, о его выставках, о его арт проектах, несмотря на то, что автор все-таки смогла минимизировать всю громоздкость и значимость его работ до безвкусной инсталляции поклонения Джуду, потому что все вращается и все замыкается на сранном Джуде.

Роман написан, как стилизованная для взрослых подростковая книжка. Здесь говорится о любви, о дружбе, о жизни и смерти, но в такой невозмутимой, заразительно-детской манере, что мне хочется самой начать вести себя как Джуд в заключительной части, начать бросаться на стены и плевать в лица людям. Меня воротит от этой книги, мне она омерзительна. Читая роман, я становилась все злее и злее. С точки зрения, например, Кафки, это не так уж и плохо, ибо мы обязаны читать лишь те книги, которые жалят нас и кусают. А эта книга откусила от меня основательный кусок. Было интересно и мне нравился сам процесс чтения, было захватывающе. Я видела себя обрюзгшим русским мужиком, эмигрировшим в Америку, который до желчи ненавидя всех, кто не вписывается в его гетеронормальную реальность, все равно упорно ездит на каждый гей-парад, чтобы потом две недели всем об этом рассказывать и возмущаться.

Богомерзская книга. И действительно "маленькая жизнь", которую я еле как пережила.

В принципе весь вышеизвергнутый словесный понос можно было выразить в одном скрине (но мне реально нужно было возмутиться):