Больше рецензий

moorigan

Эксперт

О да, я эксперт!

14 октября 2016 г. 10:24

2K

3

Как за летом приходит осень,
За нежной улыбкой - слезы,
Перевернута последняя страница.
Время.

Такие романы, как "Сон в красном тереме" Цао Сюэциня, принято называть масштабными, во-первых, благодаря объему, а во-вторых, из-за огромного количества персонажей. И на первый взгляд, так оно и есть. Роман действительно большой, в нем более тысячи страниц, на которых действуют сто с лишним перво- и второстепенных героев. Однако, у меня язык не поворачивается назвать книгу широкомасштабным полотном, она скорее напоминает классический китайский рисунок, который берет не величием замысла, а любовью к тщательно прописанным деталям. Что ж, на детали автор не поскупился.

Ван Сифэн кричит на служанку.
Баочай сочиняет стихи.
Нет вернее Цинвэнь девы.
Песни Линь Дайюй на рассвете тихи.

Первая и основная сложность, с которой столкнется современный западный читатель "Сна в красном тереме", это имена. Если учесть, что персонажей действительно больше сотни, и все, естественно, китайцы, то задача почти непосильная. Носителю европейского языка будет очень нелегко разобраться, кто есть кто. Судите сами. Если даже вы обладаете хорошей памятью и быстро запомните, что главных героев зовут Баоюй, Баочай и Дайюй, то смириться с тем, что Баоюй - юноша, а Баочай и Дайюй - девушки, уже труднее. Отсутствие хоть какой-то гендерной разницы в именах серьезно затрудняет чтение. Еще больше процесс чтения осложняется тем, что у многих героев есть официальные имена и домашние прозвища, которые между собой никак не перекликаются. Мне потребовалось почти 500 страниц, чтобы понять, что Ван Сифэн и Фэнцзе - это одна и та же женщина. В качестве подспорья можно сделать в самом начале схему с именами и указаниями, кто кому кем приходится. Я этого не сделала, о чем впоследствии сильно пожалела. Так, я была уверена, что одна из героинь встречается с любовником, и лишь через сотню страниц поняла, что это ее муж, чье имя я благополучно забыла.

Один стих исторгает слезы,
Другой стих - горестный вздох.
В том саду уж завяли розы,
Почернел из-за холода мох.

Вторым моментом, доводившим меня до точки кипения, была страсть героев к стихотворчеству и слезовыделению. Серьезно, стихи в романе выдаются по любому, самому пустяковому, поводу и без видимых затруднений. Герои с легкостью цитируют поэмы древних и находят аллюзии на них в строчках друг друга. В самом начале эти поэтические вкрапления были небольшими и даже мне нравились. Но после учреждения поэтического общества "Бегония" началось страшное. Одна моя подруга говорила про своего слишком разговорчивого поклонника: "Его рвет информацией". Так вот, обитателей Сада слияния ароматов рвало стихами. Они сочиняют и декламируют стихи, потому что расцвела слива, пролетел жаворонок, взошла луна, зашла луна, да и просто так. Мало этого, стихи эти проникнуты скорбью и печалью. Все тлен, жизнь боль для золотой китайской молодежи восемнадцатого века. Не дать не взять - наши эмо. Другой, не менее мрачный, аспект - самоубийства. Второе по популярности развлечение в Поднебесной после написания стихов. Нет, все понятно, пронизанное чувством долга и чести мировоззрение, боязнь позора, нежелание запятнать свое доброе имя и репутацию семьи безусловно сыграли свою роль в суицидальных наклонностях средневековых китайцев. Но в романе самоубийств так много и они настолько нелепы, что возникает ощущение, будто Цао Сюэцинь посмеивался над этим обычаем и пытался лишить его романтического ореола. Героини произведения, а именно женщины большей частью убивают себя на страницах романа, не довольствуются банальными повешением и отравлением, им подавай чего-нибудь поэкзотичней. Так, Ю Сэнцзе после того, как ее бросает жених, перерезает себе горло его мечом. А другая девушка, чье имя я уже не вспомню, услышав, что мать против ее брака с любимым мужчиной, разбивает себе голову о стену. Голову. О стену. Насмерть. Мля... Любимый мужчина, конечно, тут же самозарезается над ее хладным трупом, как же иначе.

Сад. Дворец. В женских покоях
Каждый день дремотой объят.
И служанки который месяц
У парадных дремлют врат.

Итак, что же изобразил автор на своем донельзя подробном рисунке? Еще в начале романа он сообщает, что хочет исправить несправедливость и посвятить свое произведение девушкам и женщинам, которые редко становились героинями китайской прозы. По воле писателя мы попадаем на запретную территорию, в женские покои знатной семьи. Обитательницы дворцов Жунго и Нинго редко покидают свои золотые клетки, проводя все время в праздности и плетении интриг. Хотя на все это у них остается не так много времени, ибо жизнь знатной китаянки была жестоко регламентирована. На одни визиты к свекрови, сестрам свекрови, сестрам мужа, женам братьев мужа мог уйти почти весь день, а ритуал этот следовало выполнять каждодневно. На самом деле, существование этих женщин было ужасающе скучным и монотонным, поэтому любое событие, даже незначительное, вызывало у них эмоции на грани истерики. Цао Сюэцинь мастерски погружает нас в такое бытие, и удается это ему как раз за счет деталей. Он подробно описывает каждый день в женских покоях, как они встали, как умылись, что съели, с кем повидались, о чем поговорили, за что поругали служанок, и так далее, и тому подобное, до полного одурения. Впрочем, иногда он решает опустить некоторые мелочи, о чем ответственно предупреждает:

Но о том, как они сели в коляски и уехали, мы рассказывать не будем.


Кто из этих прекрасных дев превратит свой чертог в небесный?
Кто нарушит закон и долг, на себя призвав кару неба?
Кто прославит свою семью во всех семьях Поднебесной?

Конечно, "Сон в красном тереме" - настоящий литературный памятник, и уже поэтому его интересно читать. Конечно, он наполнен красивыми описаниями, а в третьем томе и сюжет начинает развиваться с головокружительной быстротой. Но закрыв роман, понимаешь, что между нами, современными жителями западного мира и девушками из средневекового Китая лежит пропасть. Слишком уж сильно они зависели от своего долга и обычаев предков, слишком уж подавляли свои чувства. Я словно побывала на выставке робототехники образца восемнадцатого века. Красиво и безжизненно.

Прочитано в рамках Долгой Прогулки с командой "Выстрел с монитора", а именно с DzeraMindzajti и Rita389 . И все-таки "Прочитай и сдохни!"

Комментарии


поздравляю!
а себя нет. что теперь в рецензии писать — непонятно :(


А что теперь напишет Кликософтски вы узнаете в следующей главе.


но рассказывать об этом мы не будем :)


Если вам интересно узнать, что произошло дальше, прочтите следующую рецензию)


какая мысль! :Р


И нам, кстати, интересно))


Спасибо. Я бы еще про имена поговорила, уж больно они меня впечатлили


Хотя честно скажу, рецензию я вымучивала


А в Гонконге умерла старейшая в мире панда- и звали ее Цзя Цзя. Наверное, родственница наших героев
картинка moorigan


Его рвет информацией

Это шедевр, чёрт возьми!


Да, я потом присвоила себе эту фразу.


Ничего не знаю. Я её тоже забираю


Крутая рецензия!


Спасибо!


Я в декабре 2015 по дп Мо Яня читала. И в середине 20 века в китайской провинции было полно женских самоубийств. Янь поступил мудрее, поместив в начале книги список основных персонажей.


Мо Янь в 20-м веке рассчитывал на западного читателя, поэтому облегчил ему задачу. Цао Сюэцинь писал чисто для своих.


Русские писатели тоже не помещали в начале своих романов списков персонажей.
Недавно на ЛЛ читала переводную статью про имена литературных персонажей. которыми не надо называть своих детей. Так автор статьи считала, что Свидригайлов имя, причём трудновыговариваемое.