4 Гадкий я

Счастливым королям уготована военная слава, любовь подданных, уважение приближенных и большие портреты в учебниках истории. А несчастливым – упадок династии, неудачные войны, религиозный кризис, ненависть народа, часто насильственная смерть. События, сопутствовавшие царствованию и падению Николая II, Карла I Стюарта, Людовика XVI, отличаются, но в центре их, на троне, всегда находится человек слабый и не предназначенный для великой роли, живое доказательство несовершенства монархии. В этом ряду несчастливцев Генрих III – лишний, убеждает книга французского историка Пьера Шевалье. Последнему Валуа просто не повезло: в условиях общенационального кризиса и под колоссальным грузом проблем того времени не устоял бы и куда более способный государь. Противостояние католиков и гугенотов, придворных короля и принцев крови, первого сословия с третьим, французов и испанцев на долгие десятилетия парализовало какое-либо государственное развитие. Не сумевшего преодолеть роковую силу вещей Генриха III современники и потомки не простили, приписав ему женскую изнеженность, скудоумие, развращенность нравов и в то же время религиозный фанатизм. В памяти народа и историков он остался одним из худших королей, особенно по сравнению со своим блестящим дедом Франсуа и первыми Бурбонами. Репутация утвердилась настолько прочно, что Пьеру Шевалье понадобилось фундаментальное 800-страничное исследование, чтобы разнести эти мифы в пух и прах и вернуть французам настоящего Генриха Валуа.

Для тех, кто не в теме:
Мы довольно хорошо представляем себе Генриха. Телезрители 90-ых наверняка помнят один из лучших российских сериалов “Графиня де Монсоро”, довольно близкую к тексту экранизацию Дюма. В прекрасном исполнении Евгения Дворжецкого король Генрих III соответствует своей “черной легенде”: беспрестанно глядится в зеркало, инкогнито ходит в монашеской рясе по Парижу и опустошает казну ради своих фаворитов-миньонов. Болезненный, бледный, неспособный зачать наследника, даже выглядящий не по-королевски, со своим вытянутым лицом и острой жидкой бородкой, – ну какой из него король? Даже горбатый урод герцог Анжуйский, брат Генриха, куда популярнее, а вождя Католической лиги Гиза парижане готовы носить на руках. Очевидно, что характер, привычки и внешность монарха резко разошлись с представлениями народа – Генрих потерпел имиджевую катастрофу. В книге Шевалье именно личная трагедия последнего Валуа может заинтересовать читателя, равнодушного как к историческому анализу, так и романтическим преувеличениям. Несколько обширных глав посвящены придворной жизни того времени, здоровью государя, его любовным связям, религиозности, интеллектуальным способностям, навыкам государственного и военного управления. Из них вырисовывается портрет совсем другого Генриха: талантливого военного вождя и дипломата, осторожного и проницательного государственника, награждавшего по способностям, любящего мужа увы бесплодной жены, увлеченного покровителя искусства и наук.

Для тех, кто в теме:
Впрочем, большая часть книги написана в традиционном для подобных трудов ключе и предназначена скорее для подготовленного читателя. Привлекая большой массив источников, сочинений историков и литературных свидетельств, Шевалье создает панораму эпохи Религиозных войн, которая почти целиком совпадает с годами жизни Генриха III. Один из интереснейших периодов французской истории с его невероятными поворотами событий, кровопролитными битвами, заговорами, убийствами, прекрасными дамами и бесстрашными кавалерами облечен в прочную фактологическую канву и разобран чуть ли не по дням. Эта хронологическая лихорадка порой угнетает: в книге так много названий, дат, имен и локаций, что нить повествования истончается, да и переводчики по обыкновению усугубляют ситуацию (здесь у нас и король Карл Квинт, и Дюк де Савой, и герцог д’Альбе…). Хорошо, что при этом автор не отпускает Генриха, и мы видим его и в моменты триумфа на поле боя, и в комичном положении на польском троне, и злодеем в Варфоломеевскую ночь, и праведником в свои последние минуты, когда король принял в высшей степени государственное решение оставить трон еретику Генриху Наваррскому. Мы наконец-то видим Генриха-человека, а не миф. В тяжелейший момент истории страны он берет ответственность на себя и терпит поражение. Его можно упрекнуть в упрямстве и честолюбии, но в трусости – никогда. Именно поэтому Шевалье называет Генриха III, проигравшего судьбе, шекспировским королем.

Общая оценка:
Первая биография настоящего Генриха III.