4.5

Все виноваты и никто не виноват, вот как я скажу. Для одних одно, для других другое, любовь там, что ли... такая, пылкая, земная... А ежели они не загубили своей совести - все к одному и тому же придут, рано или поздно.

Когда вы слышите "Василий Тёркин", то, наверное, вспоминаете о Великой Отечественной войне, неунывающем солдате и поэме А.Т. Твардовского. Однако есть и другой Тёркин, не менее примечательный, но появившийся в русской литературе намного раньше.

Если кратко, то роман П.Д. Боборыкина ничем не уступает многим романам школьной программы этого периода, поэтому я вновь задаюсь вопросом, почему его, как А.К. Шеллера-Михайлова, даже не упоминают. Да, это не "Господа Головлевы" и не "Островитяне", потому что романы конца 19 века неизменно удаляются от Ф.М. Достоевского и приближаются к А.П. Чехову, но история разночинца, выбившегося в люди - это достойное чтение. Сам Тёркин не представлен этаким идеальным сахарным человечком, обладающим всеми достоинствами и лишенным всех недостатков. Он показан чувствующим и думающим, заблуждающимся и ошибающимся. В нем живет и ненависть к обидчикам, которая не утихает даже через много лет и требует отмщения, и животная страсть, которая питается лестным вниманием красивой женщины, и платоническое чувство, родственное покаянию и обожествлению, хотя веры в привычном виде и поклонения святым Тёркин чурается, и предприимчивость, ограниченная принципиальностью или страхом нарушить закон, и самые высокие стремления, которые подталкивают его дерзать во всех областях, и способность прощать. В общем, многое проявится в Василии Тёркине, пока развивается его история. Причем сначала он, возможно, покажется лицемером и шовинистом (как обычно, роль женщины в обществе безобразна и мала), но постепенно это впечатление рассеется. Попутно можно многое почерпнуть о состоянии умов конца 19 века, ведь будет затронута и религия, и образование, и предпринимательство и торговля, и городская жизнь, и подвижничество. Причем в лучших традициях развенчиваются заблуждения и предстают новые идеи об устройстве жизни, поддерживаемые автором.

Что меня разочаровывает в "Василии Тёркине", так это женские образы. Вновь это четыре ипостаси: дурная самка, воплощенная во всем своем уродстве в лице Серафимы, ангел бесплотный - Калерия, погибающая невинность - Саня, злобная и властная старая дева - тетушка Сани. Короче, выбор не очень богатый. Мужские персонажи куда как более разнообразны, чем эти однобокие героини. Но таковы многие книги тех времен.