5 C'est une histoire qui a pour lieu, Paris la belle en l'an de Dieu. Mil-quatre-cent-quatre-vingt-deux. Histoire d'amour et de desir.

Вслушайся… Слышишь ли ты колокольный звон, который раздавался отовсюду в былые времена? Звон, что был слышен по всякому поводу. Протяжный благовест, который переплетался полнозвучными гаммами и гулом… Слышишь ли ты его сейчас? Ощущаешь ли ты, как в воздухе колокола, рисуя красивый узор из пленительных звуков, рассказывают нам свою историю.

Не слышишь? Убавь голос, позволь колоколам сыграть свою мелодию и до тебя эхом донесется наивный цыганский смех, который вместе со звучанием бубна всё еще можно услышать со страниц книги «Собор Парижской Богоматери».

Вслушайся… Ты тоже его слышишь?

Удалось ли Вам пройти путь вместе с Виктором Гюго, обследуя собор и в темном углу одной из башен заметить вырезанное на стене слово « АN АГКН»? Заворожила ли Вас книга с первых страниц так же, как и меня?

Видишь ли ты, как одинокий звонарь, войдя в верхнюю часть звонницы, наблюдает за людьми только лишь для того, чтобы среди толпы взглянуть на ту, кто никогда не захочет посмотреть в его глаза. Кому-нибудь приходило в голову, что Квазимодо – олицетворение пригнетенного средневекового французского народа, глухого, обезображенного, в котором просыпается сознание своей правды и своих сил?

Древний храм, когда-то наполненный неизбывным весельем колоколов, в котором ощущалось присутствие шумного своевольного духа, певшего всеми этими медными устами, сейчас тихонько молчит и только над крышей Собора всё еще взвиваются стаи птичьи. Они, вылетая из-под мастерского пера Виктора Гюго, возносятся ввысь и приглашают нас, читателей, в свой полет, чтобы мы, перелистывая страницу за страницей, смогли прочувствовать и увидеть всё величие и красоту Парижских улиц и архитектуры.

«Одна из главных целей моих — вдохновить нацию любовью к нашей архитектуре» Виктор Гюго.

История оживает у нас на глазах, целые века развития города летят перед глазами, как мгновения. Даже не видя карт, планов и различных упоминаемых конструкций, мы легко представим Собор в красочных описаниях и педантично точных формулировках, а позже свяжем его с действиями романа. Чтобы донести до читателей важность Собора, Гюго начинает свою историю чуть ли не с рождения самого Парижа, медленно сводя все к острову Сите, географическому центру города, где и был воздвигнут Собор Парижской Богоматери - духовное «сердце» Парижа.

Своей цели Гюго следует идеально. Величаво и грозно возвышается над тесными улочками столицы Франции великолепный Нотр-Дам де Пари. Сколько поколений прошло, войн и революций, сколько всего повидал он на своем веку. Но нигде и никогда, пожалуй, собор не выглядел столь значимым, как в книге.

«Собор Парижской Богоматери» - это поистине шедевр классической литературы. Это уже не просто книга, а целая веха в истории и культуре.

С того момента, как я в 4 раз прочла роман, прошло чуть больше года, а руки все еще дрожат. Кажется, что книга не закончилась – да не могла она взять и закончиться. По инерции продолжаешь жить в пятнадцатом веке, грязном, шумном, злобном и веселом одновременно. Слышишь бубенцы, шорох рукописных книг, чувствуешь кончиками пальцев шероховатый камень каждого здания в Париже, даже тех, что уже почти полтысячелетия разрушены.

Гюго создает настолько ощутимый, настолько объемный мир, что кажется, будто персонажи, живущие на страницах книги – реальные люди. И формула, которая как мне кажется, подходит книге, звучит так: «Безобразное – прекрасно. Прекрасное – безобразно».

Не звонят больше колокола. Не слышно звона их прекрасного, когда рождаются и умирают. Они не звонят все дни напролет… Они смолкли, прервав свою песню манящую. Не слышно песен трёх Мари. Не слышно, как колокола звонят на Благовещение, на Воскресение, на день Святого Валентина и на Святую Пятницу… Тишина и лишь стая птичья всё еще в небе кружит.
Бог никогда не заглядывал в двери звонницы. Всё что осталось – идти к счастью, сбивая ноги в кровь. Не звонят больше колокола, но ты вслушайся и почувствуешь трезвон, гласящий всему миру, что одинокий звонарь всё еще любит цыганку-грешницу!

Квазимодо мне более всех симпатичен. Его любовь к Эсмеральде невероятно чистая Квазимодо необыкновенный человек, который испытал, наверное, больше несчастий, чем все остальные герои книги вместе взятые. И тем более удивительно, что он все еще способен любить кого-то, что отчетливо видно в этом отрывке:

«Однажды утром, проснувшись, она нашла у себя на окне два сосуда, наполненные цветами. Один из них — красивая хрустальная ваза, но с трещиной. Налитая в вазу вода вытекла, и цветы увяли. Другой же — глиняный, грубый горшок, но полный воды, и цветы в нем были свежи и ярки. Не знаю, было ли то намеренно, но Эсмеральда взяла увядший букет и весь день носила его на груди.»

Посмотрите на двух людей: Клода и Феба. Что мы видим? Первый - собственник, который желал девушку, как физическом плане, так и в духовном. Он ломал себе руки при мысли о том, что эта женщина, чье тело, приоткрывшись перед ним в полумраке, могло бы дать ему райское блаженство..." - пишет нам автор о священнике.

Феб де Шатопер - бабник, гуляка. Не умеющий любить в принципе. Командиру Эсмеральда нужна была лишь для того, что бы поиметь то юное, еще чистое тело (Книга седьмая. Глава VIII). Даже сам Виктор Гюго показывает нам то, что Фебу нужно от несчастной девушки лишь: «Я люблю тебя и никогда, кроме тебя, никого не любил. Капитану столько раз доводилось повторять эту фразу при подобных же обстоятельствах, что он выпалил ее одним духом, не позабыв ни одного слова». Не кажется ли вам, что это ужасно! Как можно жалеть такого человека?! За какие его заслуги? Если в целом взглянуть на данных двух персонажей мужского пола, то следует сказать, что любви у них не было.

А главный, по сути, герой не Феб, не Клод, не Эсмеральда. А он... Тот, который глухой, немой, рыжий. Тот самый звонарь, почти человек или другими словами Квазимодо. Если присмотреться к этому герою романа, то мы увидим самого положительного героя из всех присутствующих. Ведь только Квазимодо любил девушку по-настоящему. Разве не так? Конечно, звонарь далеко не красавец, но это только внешне. Если вспомнить все, что он делал для цыганки, то мы не увидим того желания, которым терзали себя другие два героя. Квазимодо любил девушку, он был привязан к ней духовно, не желал зла, не хотел причинять боль. Прятался, чтобы не пугать, и без того напуганную Эсмеральду своим внешним видом: «...внутрь он не входил никогда...» Ведь не Клод хороший и не Феб, а Квазимодо. Этот глухой звонарь хотел показать девушке, совсем запутавшейся, что истинная чистота и красота не внешняя, а внутренняя (Книга девятая. Глава IV). К сожалению, сама Эсмеральда была юная и не понимала этого. Да и вряд ли кто-то поймет это, пока не столкнется с похожей ситуацией. Конечно, все скажут, что внутренний мир важней.

Увы, разница в мировоззрении видна сразу. Квазимодо хотел слышать, но не мог, а она могла, но не хотела.

Воистину прав был Атос! «Любовь - это такая игра, в которой выигравшему достаётся смерть! Вам очень повезло, что вы проиграли... Проигрывайте всегда.»