Сказка – ложь, да в ней намёк…(рецензия на «Царство Медное» Е. Ершовой)

<…> Золотые, далекие дали!
Все сжигает житейская мреть.
И похабничал я и скандалил
Для того, чтобы ярче гореть.

Дар поэта – ласкать и карябать,
Роковая на нем печать.
Розу белую с черною жабой
Я хотел на земле повенчать.

Пусть не сладились, пусть не сбылись
Эти помыслы розовых дней.
Но коль черти в душе гнездились -
Значит, ангелы жили в ней. <…>

Сергей ЕСЕНИН

«Мне осталась одна забава…»

Согласно прописной истине, театр начинается с вешалки, река – с голубого ручейка, а книга – с названия. Вот и «Царство Медное» Елены Ершовой зацепило меня именно названием, притянуло на крючке любимых мною славянских сказок и образов, в них заложенных. Я очень ценю, когда в тексте встречаются аллюзии и реминисценции  – это делает произведение как бы включённым в общемировое текстуальное пространство, о котором говорил Хорхе Борхес.

В общем, открываешь книгу, начинаешь читать и понимаешь: оторваться уже невозможно, ты пленён и порабощён этим текстом. Потому что это «просто праздник какой-то»: выверенный стиль, мастерские диалоги, тонкий психологизм. Всё то, что гурман от литературы ищет в произведении.

 А уж язык! Он действительно вкусный, звучный, с запахом и цветом. В предложениях скрыта мелодия: вот – торжественная, пугающая, предваряющая страшные события; вот – нежная, искрящаяся, показывающая нам, как светлы, прекрасны и чисты герои, которые сейчас «в кадре». Это упоительно и приносит невероятное удовольствие.

К сожалению, умение так писать – редкое качество в наши дни. Лично я наслаждалась едва ли не каждым предложением. А некоторые – про солнце, про город, сдавшийся зиме без боя – люблю особо. Вообще многие фразы из романа Лены (а в определённый момент я начала смотреть его, как фильм)  часто прокручиваю в голове и нахожу в них всё новые семантические оттенки.

Книга Елены – это своего рода текст о тексте, когда мир вокруг – тоже книга, а автор, будто провидец, считывает с неё важную информацию и торопится поделиться ею с другими: смотрите! не говорите, что вас не предупреждали!

И мир «Царства медного» – это мир, не услышавший того самого предупреждения, мир «строителей Вавилонской башни», мир людей, ради праздного любопытства и из самомнения открывающих ящик Пандоры. Не слышат они и вострубивших ангелов Апокалипсиса.

Они играют в богов.

Но – увы! – как только человек берёт на себя роль демиурга, он неизменно создаёт чудовище Франкенштейна, ибо не улавливает того главного, что было у Господа при изначальном акте созидания – творить следует с любовью и «по образу и подобию своему». А когда твоё создание несёт в себе ненависть, тогда мир и переворачивается в основах своих. Солнце чернеет, красота заменяется уродством, и  рождаются существа, которые умеют только убивать, насиловать, удовлетворять свои самые низменные инстинкты: ведь васпы (вымышленная Леной раса; название происходит от английского «wasp» – оса) –  «мыслящее оружие».

Но «оружие» глубоко внутри, на уровне генетического кода, который до конца не изменить никаким экспериментом, помнит: оно было человеком. И отсюда за вроде бы бравурной фразой антагониста: убиваю … «потому что могу» – слышится глухое отчаяние: «потому что не могу ничего больше». Вы, создатели, меня больше ничему не научили!  Но люди не слушают этот «крик», они идут дальше: отказывают васпе в главном – способности любить. И, словно, тем самым включают рубильник – «ненавидь», «убивай», «насилуй». Что васпа по имени Ян и делает.

Стоит отметить – книга Лены не для слабонервных. В ней много крови, боли и горя. Много тьмы и отчаяния. Заражённая территория Дара – старой военной базы, где, по слухам, и были созданы васпы, – опасна не столько радиацией (возможно, её там и нет), сколько тем, что в его сумраке и холоде погибает надежда…

Как правило, мировоззрение человека, попадающего под определение «нормальный», замешано на множестве моральных правил и запретов. Граней и черт, через которые нельзя переступать. И чем чётче во внутреннем мире очерчены эти полюса истины и понимание того, где на небесном склоне должно находиться солнце, тем более целостной и гармоничной личностью является их обладатель.

Но ... роман Елены, как я уже отметила выше, всё переворачивает, сотрясая до глубины души, до самых сокровенных и болезненных её тайников. Может, потому что этот роман – тоже душа, раненная и больная? И поэтому прикасаться к нему нужно также осторожно – душой. И тогда возникает оно – тонкое и трепетное – родство душ. И поэтому за «Царство Медное», за текст, за живущих героев больно по-другому. Больно, как за собственную душу. Страшно так, что закрываешься руками. Но упрямо веришь, поэтому шепчешь: «не надо!», «не делай!», «не ходи!», «не преступай!» Как в фильме ужасов, когда ты, зритель, предупреждаешь героев, а они все равно упрямо идут навстречу своей гибели…

Увлекла меня и авторская интерпретация фольклора. Понравились вопросы, на которое автор в своём романе пытался найти ответы: где-то ему это удалось, где-то – нет. Наверное, потому, что такие вопросы однозначных ответов и не имеют: каждый даёт на них ответ в своём сердце.

У славян искони существовала своеобразная троица – Воля, Выбор и Ответственность. Если подходить с этой мерой к поведению героев, то единственный человек, который по ней живёт, – это Ян. Он сознательно шагнул навстречу судьбе, чтобы защитить дорогое ему существо, и он потом всю свою жизнь и всей своей жизнью отвечает за этот выбор и за проявление своей воли. И во всём романе он – единственный человек.

Виктор же вызывает устойчивую антипатию с момента своего первого появления, и с каждым новым его поступком эта антипатия только усиливается, под конец – переходя в чувство гадливости. Он не учёный, не мужчина. Слабый духом, и потому особенно опасный и страшный. Все эмоции, которые он пытался проявить, веют неискренностью, фальшью. Словно он всё время апеллирует к публике: смотрите, какой я хороший, я возмущаюсь плохим! Но … при этом Виктора нельзя осуждать: он отравлен ядом васпы. Он сам – на грани потери души. И у него всё-таки хватает разума понять, кто в этой грязной игре главный злодей. Возможно, именно поэтому он сохраняет жизнь Яну.

«Плохо-хорошо» – самая большая условность и допустимость человеческой системы ценностей. Мы уже давно научились жонглировать этими понятиями, так, как нам удобно. Мы тоже всегда стараемся казаться такими, какими хотим, чтобы нас видели другие. То есть, даём другим то, что от нас хотят получить. Только у Яна хватало мужества это признать.

Лиза ... ну что про неё сказать. Ян сказал правильно: рождение всегда идёт через боль. То, что она не повзрослела к своим годам, только выдаёт в ней человека слабого и инфантильного, а значит, снова неприятного. В какой-то мере они с Виктором стоили друг друга.

Но именно Виктору и Лизе дана та великая сила, что способна вершить чудеса – любовь. И поэтому они, как герои народных сказок, сбрасывают с себя наваждение Дара и, побеждая внутренних демонов,  остаются вместе.

Есть в книге Елены особенный и, безусловно, очаровательный персонаж – Нанна, ведьма. Я бы сказала – берегиня не только Яна, но и всего Дара в целом. Она – серебряное солнце мрачного Севера. Без неё герои бы и вовсе потерялись и заблудились во тьме. Хрупкая внешне, но сильная духом и мудрая, она, как истинная хранительница очага, бережёт огоньки человечности в заблудших душах тех, кто приходит к её лесной избушке. Незрячая, она видит подлинную сущность людей и событий…

Подытожить хочу благодарностью автору за Яна. Ведь у Елены так хорошо получилось – на его примере – описать, как люди охотно распинают других за свои же грехи. И с этих других – уже распятых – взыскивают сторицей. Так проще, чем признавать свои ошибки.

«Царство Медное» явилось миру удивительно вовремя. Предостережением. Осталось надеяться, что имеющие уши да услышат.

И ещё – Лена любит своих героев, и даёт им шанс и надежду. Поэтому мы встречаем их на протяжении всего цикла…

Но это … уже совсем другая история.