4.5

I knocked. It was just a normal, everyday knock, yet it sounded as if someone had whacked the gates of hell with a baseball bat. It echoed ominously in the corridor. I turned to run, but I didn’t actually take a step, even though I wanted to. That wasn’t the way I was raised. My mother taught me that if you knock on a door, you have to wait there until someone answers.

Вау! Впервые мне попался текст Харуки Мураками, не вызывающий ни скуки, ни тошноты. («О чем я говорю, когда говорю о беге» не в счёт, это документальная проза без лишних возможностей ее испортить.) Я о The Strange Library, об этих библиотечных ужасах, очень богато иллюстрированных — половина текста, половина коллажей, сплошной тревожный абсурд. Автор на своем седьмом десятке как будто научился наконец претворять в жизнь заветы Кафки. Страх перед чужой властью и перед собственной неловкостью, страх перед организованными свыше формами существования; разные формы страха уютно обволакивают читателя, перенося его в маленький подвальный мир, как книги переносили героя на турецкий базар, шумевший пару веков назад. Всё очень по-хорошему странно, очень по-хорошему жутко, очень хорошо — все эти камеры, старички, птицы и собаки, все эти сборщики налогов, овцы и стеклянные девушки, все они, что легко перетекают друг в друга. Мураками стоит писать о детях: тогда текст оказывается счастливо лишенным неприятных сексуальных эпизодов, которыми полнятся остальные его книги. Хотя и здесь ему, кажется, хотелось вставить что-нибудь эдакое, но он благополучно сдержался. Отличная вещь.