5

Эх, раньше, когда ты плевал в сторону зазнавшихся подростков, ничего не смыслящих в любви, ты считал себя особенным.
А теперь ты обычный.
Эх, помню, как мое представление о "Ромео и Джульетте" перевернулось еще тогда, когда я единственная из класса разобрала все задания к данной пьесе, включая такой внезапный вопрос, как что в трагедии смешного? Действительно, при первом прочтении я просто лихорадочно бегала по репликам, стараясь удержать в голове имена героев (до сих пор второстепенных помнила, с Шекспиром у меня такое впервые), и лишь вздымала руки к небу от того, какие же они все нелепые. И быстрые.
Но вот, после каверзного вопроса и разбора пары персонажей (как же это было внезапно полезно, черт возьми) мое сердце принадлежало Меркуцио. Эх, как можно было убить этого шутника, как же все это несправедливо. Однако даже мой умерший герой не заставил меня влюбиться в эту историю.
А все почему.
Потому что изначально я ждала чего-то, рассказанного на самых серьезнейших щах.
Нет, правда, Шекспир же сам неоднократно стебется и над этой влюбленностью до гроба, и над глупой враждой, непонятно даже откуда взявшейся, и над этими эмоциональными мужчинами... Какое же было мое разочарование, когда Меркуцио сам нарвался, а потом еще и в предсмертных возгласах всех проклинал. Нет, конечно, никто Тибальта по импульсивности не переплюнет, этот только от одного вида Монтекки готов всех порезать. Зато Джульетта, в отличие от моих наивных детских воспоминаний, и из-за брата плакала, хотя и не так сильно. Вообще Джульетта няшная, и даже в какой-то степени чудная, точно бы сделала этого плаксу Ромео каблуком. Ну ладно, Ромео тоже ничего. Как ни пытался всех успокоить после венчания, они на него все равно набрасывались, неблагодарные. Нет, люблю я этих идиотов.
И вот сейчас мое сердце принадлежит брату Лоренцо. О боже, какая концентрация адекватности на стих!

Привязанности нашей молодежи
Не в душах, а в концах ресниц, похоже.
Скажи, по ком недавно, вертопрах,
Я видел слезы на твоих глазах?
Рассолу сколько, жалости в приправу,
Без всякой пользы вылито в канаву?

А уж когда одному из символов трагичной любви после слезливого монолога говорят: "Влюбленный дурень, дай сказать мне слово", и вообще:

Мужчина ль ты? Слезливостью ты баба,
А слепотой поступков - дикий зверь.
Женоподобье в образе мужчины!
Звереныш с человеческим лицом!

Ладно-ладно, может достопочтенный священник и перегнул палку, но, согласитесь, все мы с вами такие умудренные опытом сидим, и прижимаем руку ко лбу из-за этих влюбленных дурней.
В общем, я все же чувствую себя в некотором роде еретиком. А вдруг в контексте этой пьесы Шекспир закладывал в речи героев совсем другое, и это я все неправильно воспринимаю? Но мне видится, что он не был полностью серьезен. Ведь такова суть первой любви, и разве кто-то скажет, что она не глупая и быстрая? И, как по мне, трагедия вовсе не в этом. Трагедия в том, что папашка, еще вчера готовый все сделать, чтобы доченьке понравилось, уже спрашивает, зачем эта тварь ему нужна, если замуж идти не хочет. В том, что все без причины обливают друг друга грязью и купаются в бесконечной мести. В том, в конце концов, что запретный плод всегда сладок, и нахохлившиеся родители сами накликали беду. А может и не беду. Конец-то такой, какой брат Лоренцо и хотел устроить. Да, много людей полегло в этой бессмысленной вражде, а все уладили наивные дети. Эх, вот так всегда. Теперь даже не знаю, какую трагедию мне уготовано больше всего любить.

Не на наш ли счет вы грызете ноготь, сэр?