Больше рецензий

Marina-P

Эксперт

Эксперт Лайвлиба

17 августа 2016 г. 11:14

532

3.5

Ох, какой впечатляющий роман взросления, становления личности получился у Роллана. Как дивно он начинается, как влюбляет в своего персонажа, которого мы узнаем маленьким мальчиком - сентиментальным, самоотверженным, смелым и необыкновенно творческим. Как переживательно наблюдать за тем, какими терниями усеян его творческий путь. За первой пылкой юношеской дружбой, первой влюбленностью, болью при предательстве или смерти близких, взрослением, старением, уходом.
Есть одно но: такое ярое противопоставление всего мира небольшой горстке своих героев.
Герои сентиментальны, добры, нежны, ласковы, честны, горды, умны, искренни, порывисты, гениальны.
Мир - расчетлив, зол, туп, примитивен, испорчен, мелочен, лжив, черств.
Черное и белое, полутонов нет. Если в период детства Кристофа в такой расклад еще можно поверить - ребенок невинен, а взрослому миру чистоты, определенно, не хватает, то чем старше становится наш герой, тем больше этот контраст бьет в глаза и вызывает сомнения.


Центральное место в романе занимает музыка. Музыка звучит везде и во всем. Музыку слушает с упоением каждый, и, пусть не все любят и не понимают ее, она становится главной темой большинства мыслей и разговоров. Поклонники композиторов не менее горячи, чем нынешние футбольные болельщики, а контрапункт и гармония - важные темы споров. Есть, конечно, персонажи, которые музыкой не интересуются совсем, о них автор считает нужным отзываться со слегка презрительным снисхождением - "ну что с него взять, он же ничего не понимает в музыке". Или: "она была хорошая женщина, но ничего не понимала в музыке". Ну а главный знаток музыки, конечно же главный герой. Или автор. Не разберешь. То ли второй настолько сливается с первым, то ли настолько устраняется из повествования, что сложно понять, чье мнение тут является определяющим, но оно точно единственно верное (ну чем ему Брамс не угодил?). Разница вкусов? Неа, не слышали.
У меня вообще сложилось впечатление, что автор навязывает своему герою некое мессианство - нести в люди представление о "правильной" музыке. Наводят на эту мысль, во-первых, имена. Кристоф как Христос, фамилия Жанен как вариант имени Иоан, профессор Петер Шульц, как апостол Петр. А если пойти дальше, то и мой, пожалуй, любимый персонаж книги дядюшка Готфрид не так прост - его имя означает по разным данным "мир Божий" или "защита Бога". Или вот мать Кристофа - Луиза. Ее имя переводится с древнееврейского языка как «Бог помог». Все эти люди появляются в жизни Кристофа в переломные и тяжелые для его творчества моменты и подпитывают его новыми силами.
В тему мессианства можно добавить и многочисленные рассуждения на тему духовного перерождения, как, например, это:

Кристоф менял кожу. Кристоф менял душу. И, видя сброшенную душу, сносившуюся и ненужную, душу его детства, он не знал еще, что в нем зреет новая душа — молодая и мощная. Подобно тому как человек меняет телесную оболочку, так же в течение жизни меняет он и душу; и превращение это не всегда совершается медленно, день за днем; бывают такие часы, когда все обновляется в одно мгновение. Повзрослев, мы меняем душу. Прежняя оболочка умирает. В эти часы тоски и страха человеческое существо верит, что всему пришел конец. А все только начинается. Умирает одна из жизней. И уже родилась новая


Или еще такой момент:

Он стыдился своего больного тела. Думал: "Как я буду рад, когда оно умрет!"


Герой, определенно, не сомневается в своем духовном бессмертии. А перед самой смертью без доли сомнения отрекается от самого себя во имя своего божества - музыки.
Возможно отсюда, из мессианства, исходит его горячая уверенность в своей правоте и непогрешимости и такое его яркое противопоставление себя миру. Но если так, то христианской доброты и смирения ему явно не хватает.
О том, как категорично и напролом он идет к своей "правде" в первой половине произведения, попадая при этом во все возможные капканы и ловушки, больно читать. Такому чуткому и рефлексирующему музыканту и композитору так не хватает чуткости и скромности в обычных человеческих отношениях.
Зато автору их хватает через край. Избежать описания личной жизни героя он не может - без этого роман был бы не полным. Но пишет он об этом весьма скромно, намеками, полунамеками, так завуалировав физиологическую правду, что остается только сомневаться в самой себе - действительно ли он имел ввиду в этой сцене то, что я там вижу, или я настолько испорчена?
Отношения Кристофа с его друзьями - Отто и Оливье выглядят более чем двусмысленными, а интригующий момент, которым заканчивается описание подросткового периода Кристофа, сдается мне, совсем не про дождь:

Вдруг словно раскрылись шлюзы, и на улице, за его спиной, хлынули потоки воды, застучали тяжелые, щедрые, прямые струи. Неподвижный воздух дрогнул. Сухая и твердая земля зазвенела, как колокол. И могучие запахи земли, пышущей животным жаром, аромат цветов, плодов, влюбленной плоти дошел до него в яростной спазме наслаждения. Кристоф, почти галлюцинируя, напрягся всем телом, чувствуя, как содрогаются его внутренности. Он затрепетал… Завеса разодралась. Ослепительный свет! При блеске молнии в глубине ночи он увидел бога, он стал богом. Бог был в нем самом. Он разбил потолок комнатушки, стену дома; подались тесные оковы человеческого существа: он заполнил все небо, всю вселенную, небытие. Мир хлынул из него водопадом. В ужасе и восторге перед этим крушением Кристоф падал тоже, уносимый ураганом, который дробил и сметал, как соломинки, все законы природы. Он с трудом переводил дыхание, он опьянел от этого низвержения в пределы бога… Бог – бездна! Бог – пропасть! Костер бытия! Ураган жизни! Все безумие жизни, без цели, без узды, без смысла, – ради самого исступления жизни!
Когда приступ миновал, Кристоф заснул глубоким сном. Так сладко и спокойно он не спал уже давно

С другой стороны, цензура - внешняя или внутренняя, придает произведению дополнительное благородство и скрытую глубину. Для наивного читателя все чисто и невинно, для искушенного есть своя прелесть в поиске лошадки в тумане.
Во второй половине произведения страстей куда меньше. Зато здесь есть довольно любопытная галерея социальных образов, а еще много рассуждений об искусстве, политике, философии.
Политические зарисовки, кстати, довольно любопытны и актуальны по сей день. К примеру, описание событий и эмоций первомайской демонстрации абсолютно вне времени, так же, как и ситуация с выборами.
Зато многочисленные рассуждения о евреях и женщинах - просто пирдуха. Автор изо всех сил старается казаться прогрессивным и толерантным, но неизменно приходит к выводам такого плана:

Евреи — точно женщины: они превосходны, если держать их в узде; но господство, как первых, так и вторых, невыносимо, а те, кто подчиняется этому господству, просто смешны

Что могу сказать, три недели - очень мало для этого произведения. Читать его нужно долго, вдумчиво, возможно, с большими паузами.
С другой стороны, если бы не игра, я могла бы никогда его не дочитать. Спасибо долгой прогулке.

Долгая прогулка 2016, август, бонус, "Сибирские ведьмы"