3.5

Я люблю такие сюрреалистические истории. Они умеют заставить мозг поскрипывать в попытках понять всю логику произведения. Хочется найти какую-то основную мысль автора за которую можно ухватиться, поймать ускользающий конец нити реальности в этом клубке и начать его распутывать. Потом разложить это по полочкам и посмотреть на автора через его произведение. Попытаться прочитать его посыл через все эти наслоения странных событий и явлений. Ну и заодно, посмотреть на тот мир, который создало воображение автора с позиции реалистичности – все ли правила в ней соблюдены, нет ли каких-то провалов в логичности изложения?

Все это замечательно, но что там с книгой?

С этой книгой вначале тоже все было очень хорошо – первая половина истории показывает нам ощущения ребенка, который вдруг начинает бредить и оказывается в мире, где все книги оживают и куда-то улетают. Потом оказывается, что вслед за книгами с полок, из речи людей начинают пропадать слова. Пропало слово «стол», и ты уже не можешь сказать это слово. Получается какая-то тишина и замешательство. И сам стол, как объект, теперь воспринимается совершенно иначе. Он вызывает отторжение, как может вызывать отторжение то, что непонятно и не имеет названия. И люди начинают как можно быстрее избавляться от подобных «безымянных» вещей. Но количество пропадающих слов все растет. Люди охотятся на пролетающие мимо книги, выдирая из них слова. На черном рынке продаются прилагательные и существительные. Иногда даже целые фразы, которые можно распотрошить. Но уже и сама реальность начинает изменяться. Как только пропадают буквы, все слова, где они были, звучат совсем по-другому, и в соответствии с этим, меняются и объекты.

Да, не всегда логично, не очень продуманно, но что еще можно ожидать от горячечного бреда мальчишки? Написано все было очень живо, ярко и даже сочно. Особенно стоило отметить качество перевода. Сложно представить, на какие хитрости шли переводчики, пытаясь показать игру слов в этой истории – а таких оборотов, как вы понимаете, было много. И эта часть книги – она заставляла задуматься о чем-то большом. Влияет ли слово на объект, который мы им называем. Прав ли был Шекспир в цитате про розу? Ну и все такое подобное. Плюс опять же сатира на общество, правительство, история первой любви, семейные взаимоотношения. Первая часть книги получилась очень интересной с точки зрения задумчивости и демонстрации необычных идей и философских сентенций.

А вот вторая половина книги у меня как-то не пошла. Мальчик вырос, горячечный бред прошел, но от реальности этого мира герой все равно отстал. Он уже взрослый, работает журналистом, но все равно, странности в его жизни никуда не делись. Правда, они теперь затаились внутри него, проросли через его отношение к окружающему миру. У него нет семьи, но он тщательно её придумывает, он видит и показывает читателям, что все то, что он ощущал в детстве – вот оно. Уже здесь. Если первая часть была таким ярким сюрреализмом, вовсю щеголяя этой абсурдностью, то вторая – это тихий шепот сумасшествия, где-то на уровне подсознания. И от этого он воспринимается еще острее. Продираться через чувства героя невероятно сложно. Такое ощущение, что вроде бы все это логично и реально. Но что-то в них не так.

Герой, который строит сложные конструкции умозаключений и вписывает в свой собственный мир понравившиеся ему фразы и выражения. Он сочиняет собственную жизнь, сравнивает телевизор с костром у пещерных людей. Переживает за героев аудиоучебника. И живет какой-то откровенно пустой жизнью. Его сложно понять, он реагирует на проблемы не рационально, а на каком-то своем уровне бытия. И от этого читать вторую половину книги у меня получалось достаточно плохо. Нет, не физически – с языком здесь все в порядке, как и в первой половине. Но уже не было того ощущения чего-то нового, чего-то неожиданного. Словно вместе с детскими чувствами, сквозь призму которых мы смотрели на сюрреалистический мир пропавших книг, повзрослевший герой потерял и что-то более важное. Это странное ощущение, когда герой, бежав из жуткого мира, попадает в мир куда более жуткий. В серую реальность взросления. Эти две половины книги – это как буйная помешанность и тихая депрессия.

Понравилась ли мне эта книга? Скорее да, чем нет. Но читать её или нет – этой рекомендации я дать никому не смогу. Для таких произведений нет возможности предсказать результат. Она, как и все своеобразное, очень внимательно подходит к своим читателям – или сможет зацепить, или нет. Откликнется что-то в душе, или вызовет отторжение. Или оставит в состоянии непонимания – что же это за такое я прочел. И, как мне кажется, все эти отзывы имеют право на жизнь. Каждый будет по-своему прав.