4 История странника

Когда искусство обретает всемогущество и оказывается на равной ноге с действительностью, когда мы чувствуем, что иллюзия причиняет нам не меньше зла, чем сама жизнь, страдания наши утрачивают свой высокий смысл и не способны уже принести нам успокоение. В нас самих тогда рождается дьявол, оборачивающий против нас свои силы и смеющийся, видя, как мы корчимся в муках.

Самый известный роман ирландского священника Чарльза Роберта Метьюрина сопровождают столь бравые аннотации, заваленные громкими именами, что пройти мимо просто невозможно. В числе последователей называют Гюго, Теккерея и Стивенсона, По и Бальзака; Оскару Уайльду Метьюрин приходился двоюродным дедушкой; «Мельмотом» бредило все окружение Пушкина и сам великий; у Лермонтова, Достоевского и даже Булгакова наверняка не обошлось без вдохновения, навеянного скитальцем. А уж упоминания о Мельмоте так многочисленны, что и говорить не стоит. Вместе с тем, некоторые предостерегают: бойтесь. Не самого Мельмота, правда, а сложности романа, представляющего собой многоярусное сооружение, в котором без путеводителя или хотя бы схемы подчас не разобраться.

Между тем, сам замысел достаточно прост. Джон Мельмот приезжает к своему умирающему дяде. Тот вместе с наследством оставляет ему напутствие: уничтожить старинный портрет их предка, висящий у него в кабинете, а также некую рукопись. Но Джон успел увидеть во плоти человека с портрета, что невозможно, ибо, судя по указанным датам, он давным-давно умер, и прежде чем исполнить завещание дяди, решает прочитать рукопись. Та уводит нас в историю англичанина Джона Стентона, встретившегося с Мельмотом Скитальцем (который на самом деле Melmoth the Wanderer, то есть, скорее, Мельмот Странник), изображенном на портрете, во второй половине семнадцатого века в Испании. Появление его было загадочно и отмечено трагедией. Стентон становится одержим поисками Мельмота.

Вскоре Джон Мельмот принимает участие в потерпевшем кораблекрушение испанце. Узнав его имя, тот приходит в ужас, но потом рассказывает свою печальную историю, тоже отмеченную встречей со Скитальцем. В этом рассказе нам встретится еврей, который расскажет длинную и красивую повесть, а в ней, в свою очередь, будут и другие рассказы… И через все это многообразие историй, входящих одна в другую, скользит призрачный Мельмот Скиталец. Не то сам дьявол-искуситель, не то заблудшая человеческая душа.

Из-за того, что одна история начинается из другой, из той третья, из третьей четвертая, да еще учитывая, что веточки порой идут в разных направлениях, хотя потом и сплетаются друг с другом, воспринимать повествование подчас действительно тяжеловато. Переходы заставляют слегка нервничать – а ну как все не упомнишь. Но на деле автор излагает все вполне себе последовательно и не забывает возвращать читателя к началу и напоминать, где мы находимся и с чего все началось.

В целом роман интересен, каждая его часть по-своему интригует. Но мне он запомнится прежде всего историей послушника, против воли запертого в монастыре – история банальная, но описана прямо-таки душераздирающе. Тем не менее, от нее было не оторваться. Остальные линии не вызвали такого всепоглощающего чтения, хотя скучными их назвать нельзя. Набралось бы и минусов, но когда вспоминаешь, когда и кем было создано это произведение, всяческие претензии мигом отпадают.

И все же отмечу: этот роман заставляет меня представлять громоздкую башню, довольно неровную, то и дело норовящую рухнуть и удерживающуюся лишь чудом. Издали посмотреть хорошо, сойдет за достойный монумент, но подходить ближе как-то и не хочется. Кажется, приблизишься, ткнешь пальцем – и тут же все рассыплется, истории-кирпичи поломаются и смешаются в кучу, а скрепляющий их раствор – мистическое очарование – быстро улетучится.

Однако же любителям готической литературы роман очень рекомендую.