3 Наверху, где нити судьбы

Несколько лет тому назад мне, как и всем моим однокурсникам, для допуска к экзамену по философии нужно было написать эссе. Оно могло быть на любую тему, главное, связанную с самим предметом. Давался он мне тяжело, поэтому и сочинительство не шло. А в результате то ли от долгой безрезультатности, то ли от уловленных где-то разговоров о том, есть ли жизнь после жизни, затронула смертную тему, чем даже насторожила своих близких. Сейчас помнится только одна, совсем не новая мысль из того сочинения: «Стоит ли бояться ухода? У него два итога. Либо тебя действительно нет, и тогда тебе все равно, ведь ты этого не осознаешь, ничего не чувствуя и не испытывая, ни о чем не мысля. Либо ты существуешь в какой-то другой форме, а значит, сохраняешься и тем самым отрицаешь свое угасание». Людей пугает неизвестность и, как мне кажется, именно вероятность своего полного исчезновения: пусть загробные муки с возможностью искупления, пусть райский сад, пусть перевоплощение, лишь бы не конец. Так вот роман Б. Вербера «Империя ангелов» − это как раз-таки рассуждение-фантазия на предмет «а что потом?», разбавленная научными или околонаучными отступлениями. Для эссе, конечно, многовато, больше смахивает на дипломную работу по философии человека, который учится на филологическом факультете.

Потусторонняя жизнь есть – таков посыл был бы у книги, будь она не художественным изданием, а мемуарами с того света. Главный герой Мишель Пэнсон погибает, но, превратившись в телесную оболочку, попадает на небеса, где, подвергнувшись суду архангелов, получает своего рода награду − право не рождаться заново. Эх, так, оказывается, на Земле тяжело и грешно, что, как только человек более или менее облагораживается, тем быстрее оттуда изымается навсегда. Хотя странная система: человечество, по мнению небесных вершителей, должно расти духовно, копить баллы за чистые мысли и поступки, но при этом формируется только из тех, кто в рейтинговой системе плетется в отстающих. Сам суд над душами, строящийся на их взвешивании, отсылает к религиозным верованиям (напрямую к мифам: греческим, египетским, японским; косвенно к религиям – индуизму, исламу, христианству) и, как верно отмечают многие читатели, напоминает бюрократическую систему. Но меня это не раздражало своей вторичностью. В конце концов, литература всегда жонглировала знакомыми образами и мотивами. Плагиата чистой воды нет, есть знакомые вещи в новом антураже, и прекрасно. Другое дело, что если они исполнены в форме, которая не нравится или не кажется идеальной, то тогда колют глаза. Что позабавило, так людская несерьезность, поспешность и зависимость от чужого мнения тех, кто выносил вердикт. Оценка души поставлена на поток, поэтому архангелы не особо вникают в жизненный путь представившихся: сверились по анкете с достоинствами и недостатками, достижениями и ошибками – вынесли вердикт – привели в исполнение. Могут ли изменить свое решение? Да, могут. Но не из сомнения в его верности или переоценке дела, а под давлением особо шумных адвокатов, грозящих скандалом. Пусть душа не добрала нужных баллов, но архангелы, оказывается, способны махнуть на это рукой, дабы никто не поднимал кипиша, не обвинял их в фальсификации, в общем, не порочил их имя. И на фоне пародийности этой картины как стеб воспринимается изображение знаменитых людей в непривычном виде: чрезмерно возбужденный, даже истеричный Эмиль Золя, уже совсем не праведная мать Тереза, уверенная и жизнерадостная Мэрилин Монро. При этом как стеб не на самих персонажей, которые их поклонников, вероятно, и несколько заденет, сколько на сам мир, в котором оказался герой. В принципе, здесь многое равносильно земному: амбиции, стычки, проступки, страхи, прозрения…

Читать дальше

Даже оставшиеся на небесах продолжают перевоспитываться, нуждаясь в наставнике. Мишель Пэнсон стал ангелом-хранителем, но только номинально: как и его знакомые, остался таким, каким был в земной жизни, не освободился от страстей. Точнее, не стал ангелом-хранителем в привычном для нас смысле слова – светлым, чистым, преисполненным благородства и знанием существом. Он может бросить своих подопечных (хотя как за ними следить неотрывно: на озеро Зачатия немного заглядишься – опа, а на Земле и год прошел) и по их пожеланию угробить или покалечить кого-нибудь из их недругов или конкурентов (а что поделать, коли такова его обязанность по небесным правилам). Да, так люди учатся отвечать не только за собственные поступки, но и за помыслы, вот только на согрешения у человека ума и у самого бы хватило, точнее не хватило, зачем его к ним еще и подводить? Понятия о плюсе и минусе какие-то искаженные. Герою, по замечанию его учителя, достались хорошие души. Интересно, какими бы у него стали подопечные, если бы изначально оказались с червоточинкой. Жак Немро слишком замкнутый, неуверенный в себе, подверженный чужому влиянию (хотя в целом неплохой парень, никому козни не строивший), Венера Шеридан поверхностная, бросающая от одного мужчины к другому ради достижения своих целей, Игорь Чехов жесткий и озлобленный на мир. Разумеется, все они родом из детства, но не стоит всю вину взваливать только на обстоятельства. И в пустыне не только перекати-поле, но и цветы встречаются. Хотя, когда обстоятельства слишком тяжелые, объяснить ими хочется и даже получается многое. Взять, к примеру, Игоря, история которого многих русских отталкивает такими клише в сознании иностранцев, как водка, поножовщина, война. Не беру эти стереотипы в расчет, так как больше примечала другое, то, как слишком много всего неблагоприятного досталось на одну голову: нежеланный ребенок, детдом с жестокими мальчишками и равнодушными воспитателями, пускающими все на самотек, колония для несовершеннолетних, психбольница, Чечня, рак пупка… Просвета нет, хотя… для героя он наступает тогда, когда, казалось бы, быть не должен: во время борьбы с боевиками и научных исследований Игорь чувствует себя нужным и значимым. А просто обратного не знал и сравнить ни с чем не может. И знаете, хоть вырисовывается в результате Россия пропитой и агрессивной, есть до грусти верные строки: «Я открываю конверт и считаю банкноты. Награда "спасителя отечества" вдвое меньше, чем заработок продавца шаурмы!» Сколько у нас героев прошлых лет, вчерашних дней: забытых до следующего дня победы ветеранов, до очередного юбилея заслуженных артистов, до нового года кино или литературы режиссеров и писателей, тех, кто был нужен, а затем предоставлен сам себе? «Дети» Мишеля Пэнсона по-разному справлялись с трудностями реальными и надуманными. И двое из них после гибели были заново отправлены на Землю с тем же багажом предрасположенностей и проблем, с которыми завершили свой путь: что волновало и мучило в прежней жизни найдет свое выражение и в новой. Задача – разрешить то, что гложет, найти свое предназначение, причем так, чтобы это было достойно высшего балла. Хотя на небесах конфликты разрешаются просто: мать и сын воссоединяются после яростной драки и обмена неблагодарностями. Видимо, что позволено эктополазме, то не позволено человеку.

В одном из своих интервью Б. Верьер так обозначил свою ответственность перед читателями: «Моя первая задача – развлечь их. Вторая − научить. Третья – дать им желание быть счастливыми, но для меня это не называется ответственностью, это удовольствие». Развлечь получается: кого-то неординарностью, кого-то абсурдностью, кого-то аллегоричностью, кого-то клиповостью… Научить – смотря чему. О сеянии доброго, мудрого, вечного говорить всерьез не приходится, уж не тянет книга на роль ментора. Да и энциклопедические вставки интеллектуально не обогащают. Отрывки из обрывков. Тому, кто не в теме, читать, конечно, интересно, вроде как даже полезно: хоть какие-то научные, исторические данные усваиваются или логическое мышление развивается. Тому, кто в материале, да еще и гораздо лучше (знаком с дилеммой узника, кошкой Шредингера, возрастными кризисами и т. д.), скучно и, вероятно, примитивно. Дать желание быть счастливым – оно, думается, есть в каждом человеке, другое дело, что не каждый считает себя заслужившем счастье. Б. Вербер всячески открещивается от звания «модный автор», называя таковым Коэльо, Мураками, Уэльбека, Бегбедера, Дэн Брауна, и в ответ на то, как одна из журналисток настойчиво причисляет его к этому писательскому ряду, восклицает: «Господи, какой ужас!» Да, неприятно, когда надежды не оправдываются: «Империя ангелов» – это не то произведение, которое успешно пройдет проверку временем. Хотя мы этого уже не узнаем. По крайней мере, в нынешнем обличье.