5 Бесконечная Крейцерова соната

- Доча, я вот это слово у тебя не понял, посмотри?
- Папа, это ты вообще-то мой дневник читаешь!
- И?
- Дневники пишутся не для того, чтобы их кто-то другой читал!
- Что за глупости. Так что это за слово?
(папа не я)

Читать о Толстом очень интересно, но читать то, что пишет его жена, довольно скучно. Впервые сталкиваюсь с подобными записями, сделанными настолько закрытым человеком. И совсем не верится во все эти увещевания Софьи Толстой по поводу того, что удел жены гения - тапочки, градусники, слюнявчики. Даже как-то начинаешь верить, что в "Крейцеровой сонате" Толстой изобразил собственную предполагаемую семейную жизнь. В таком случае - не пожелаю никому подобного ада на земле.

Местами Софья Толстая демонстрирует свой спокойный и обстоятельный разум, но он зашифрован самым тщательным образом. Возможно, над этим уже трудились авторы-издатели. Тот, кто проводит много времени рядом с гением, должен поневоле чему-то нахвататься от этого самого гения. Почему этого не произошло? Дело, вероятно, не в нежелании, не в женской глупости и даже не в 13 совместно нажитых детях. Лично мне трудно представить подобный станок для воспроизводства потомства, хотя у одной из моих бабушек было 9 детей. Несмотря на то, что Софья Толстая всячески пытается доказать обратное - постоянно пишет о единой системе ценностей с Львом Толстым, создается впечатление, что все это видимая часть айсберга, предназначенная для посторонних глаз.

Понятно, что отношения формировались предыдущие 30 лет, ибо мы видим только дневниковые записи последних лет совместной жизни, но причин для конфликтов найти самостоятельно невозможно. Вывод может быть только один - Лев Толстой и его жена раздражали друг друга сами по себе. То, что мы и наблюдали в "Крейцеровой сонате". Очевиден тот факт, что жена кроет мужа по полной где-то за пределами дневника и даже больше, принимая во внимание ее возраст, статус матери-бабушки и графини. По шкале тупой абсурдности взаимные обвинения производят впечатление даже на людей, которые видели всякое. На фоне этого обвинение в убийстве Кеннеди ничто. Но все же некая грязнейшая часть так и осталась за кулисами, табу существовало и это можно поставить в заслугу исключительно Софье Андреевне, ибо Лев Николаевич с удовольствием вытащил бы это вонючее белье на свет божий. В отношении читателей он был бы совершенно прав, ибо их именно это и интересует. Правда, в данном случае сделал бы он это совсем не из-за заботы о нас.

Проблемы автора дневника сводятся в основном к тому - куда сходить, чем занять вечерок - оно и понятно. Тем не менее Толстой упоминается очень часто, что говорит о многом. Переписывая труды мужа, Софья Толстая не только принципиально не согласна с его мировоззрением, такое ощущение, что она часто, как, впрочем, и сам Лев Николаевич, всерьез мужа не воспринимает. Тем не менее, именно все это парадоксальным образом повлияло на творчество Толстого. Постоянные конфликты не сделали Толстого счастливым, а всего лишь сделали из него гения. Жена гения - тяжкий крест и в данном случае он реально неподъемный. В итоге - в выигрыше мы, читатели, чего не скажешь о Толстом-муже и Толстой-жене. Надеюсь, что сейчас им обоим хорошо.