2

Все в этой книге странно.
Как составлена. Сначала- суровое предисловие, где статистика того времени, выдержки из документов настраивают на текст: В подворотне нас ждет маньяк...
И- боже ж ты ж мой же ж!!! История вязальщицы, рассказанная ею. Примитивно. Простыми предложениями. На одной странице- 6 раз слово "баба". Повесть "Василиса Малыгина"- словесный памятник ДУРЕ..
От полюбившейся автору "змейки, жалящей язычком сердце", переползающей со страницы на страницу, хочется биться фэйсом об тэйбл.
Странные герои, пылающие ненавистью не только к классовому врагу, но и к "темным, непонимающим "людям из коммуны.
Если бы вторая повесть была написана столь же отвратно- можно было бы поступиться принципами- бросить чтение. Но "Большая любовь" прыгнула к второй звездочке. Спустя пять лет написана. Героиня не так проста до безобразия. Сюжет, конечно, пошлее пошлого ( как и название), вместо змейки уже тонкие иголочки покалывают в течение нескольких листов.
Странность и в том, что приложение "Дорогу крылатому эросу ( в книге так напечатано)"вышло по времени первым ( 1921 год), а потом повести. И является теорией. Взглядом на "любовь-товарищество", а "Василиса..." и "Большая..."- иллюстрациями этой теории.
Хотелось прочесть "Любовь пчел трудовых" ( упоминается в "На берегах Невы"), но повезло: в послесловии отмечено как слабое произведение. И не нашлось ни в каком варианте.
И слово "любовь" кажется затасканным и вымученным.