4

Сначала ты учишься любить себя, потом - похожего на тебя человека, и лишь после появляются смелость любить непохожего, желание быть ранимым, стремление бороться за то, чтобы быть самим собой и одновременно - вместе с другим

Так должно быть в идеале. Но если бы так было, думаете, кто-нибудь ходил бы на психотерапию? Кто-нибудь читал бы книги, написанные психотерапевтами и психологами?

Карл Витакер показался мне выдающейся личностью. И довольно неоднозначной. В профессию пришёл, можно сказать, случайно: собирался стать инженером-электриком, но семья вынуждена была переехать, и он поступил в медицинский. Специализировался на хирургии и гинекологии, но поменял направление на психиатрию. Занимался индивидуальной психотерапией, потом семейной. Преподавал студентам-медикам психиатрию. Параллельно с этим довольно рано женился, они с женой прожили вместе 50 лет и вырастили шестерых детей.

Эту книгу Витакер написал больше для терапевтов, желая поделиться своим опытом и кое-чему научить, чем для пациентов, потенциальных или реальных. Он делает акцент именно на семейной терапии, считая, что индивидуальная неэффективна: человек после терапии попадает опять в устоявшуюся семейную систему, где возвращается к тому, с чем пришёл. Семейная же терапия в его понимании не похожа на то, что я себе представляла - приходят супруги или пара любящих, но не женатых людей, у которой возникли проблемы. Витакер настаивает на том, чтобы в терапии участвовали все члены обеих семей, то есть его и её родители, братья, сёстры, бабушки и дедушки, бывшие мужья и жёны и даже нынешние любовники и любовницы. Возникает естественный вопрос: как собрать всё это общество, как убедить в необходимости присутствия? В нашей стране, где до сих пор над психологами в лучшем случае иронизируют, я себе это плохо представляю. Но автор - американец, там ситуация другая. Обращаясь за помощью, люди находят своих бывших мужей и жён, с которыми десятилетиями не встречались, приводят маленьких детей и престарелых дядюшек.

Другой вопрос - нежелание обсуждать проблемы в кругу всей большой семьи. Тут я в замешательстве. Не могу представить себе семью, даже очень небольшую, где каждый вдруг искренне захотел бы разрешить все затруднения. Обычно между родственниками накапливается столько обид! И большинство людей предпочитают так и жить с этими обидами до конца.

Ещё я подумала - а как, например, быть со мной?) Я единственный ребёнок. Моя мама тоже была единственным ребёнком и уже умерла. Жив ли отец, я не знаю, родители в разводе с моего раннего детства, последний раз я видела его лет 20 назад. Есть у меня, правда, бабушка, но ей почти 92, она в психотерапию не верит, а главное - она уже 7 лет не встаёт. Стоит ли мне привести на встречу бывшего мужа? Но у нас нет общих детей, так что нас как будто ничего не связывает. Или всё-таки привести? Одного - или вместе с его родителями и младшей сестрой, которые в своё время любили меня как родную? Или всё-таки с его теперешней женой, которая, по слухам, годится ему в матери, и её дочерью от прошлого брака, которая годилась бы ему в жёны? Бредятина какая-то. Получается, что в моей ситуации индивидуальная терапия всё-таки лучше? Ведь вокруг меня почти никого нет.

Но таких, как я, чахлых веточек своих семей, наверное, не так уж много. Хуже, когда люди не способны разглядеть проблемы и вовремя обратиться за помощью. Мне, в общем, не упёрлось никого тут агитировать. Но очень хочется для примера рассказать одну историю из этой книги - реальную историю из опыта автора. Семья обратилась к нему по поводу 3-летнего сына, который писает перед телевизором. Задавая вопросы, Витакер выяснил, что:
- есть ещё годовалый ребёнок, у которого огромная голова из-за гидроцефалии, его лечит невропатолог;
- у отца синдром гипервентиляции, из-за которого ему не реже 4 раз в день приходится всё бросать и по полчаса сидеть, чтобы отдышаться; он еженедельно попадает в больницу; позже выяснилось, что его отец (дед мальчика, писающего перед телевизором) умер от инфаркта у него на руках, и тот делал ему дыхание рот в рот, но не спас;
- у матери отца (бабушки мальчика) развился алкоголизм после смерти мужа;
- отец сам был алкоголиком, но завязал;
- мать отца (бабушка мальчика) всегда таскала деньги у мужа (дедушки мальчика), и тот думал, что это кто-то из детей, но дети никогда не рассказывали ему, что это делает их мать. А детей было 9. На момент обращения к терапевту один из этих 9 детей вернулся жить к матери со своей женой и двумя детьми и беззастенчиво таскает у матери деньги.
Как вам история? Что, у вас не так? Ну и отлично. У меня тоже не так. Но - в каждом дому по кому.

Такая вот книга. Немного шокирует, но в целом настраивает на то, что помощь возможна, если о ней попросить. Рассказывает о том, что может из этого получиться:

Последствия психотерапии <...> многообразны. Одно из самых главных - свобода от прошлого, от всегдашнего страха, что "это" случится опять. Есть и другие "побочные продукты" успешной терапии - свобода отзываться на чужие нужды; свобода находиться в контакте с другим <...>. Развитие способности присутствовать - "изюминка", которая помогает отличить просто адекватную, компетентную, приспособленную личность от личности цельной

Советовать никому не буду, решайте уж сами, кому это может быть интересно.