5

О Трифонове я узнал из телепередачи "Игра в бисер" с Игорем Волгиным. Слышать то о нём слышал и раньше, но толчком к прочтению послужило именно наличие данного автора в списках обсуждаемых на экране, а поскольку эту передачу я горячо люблю (и пользуясь случаем, всем советую; телеканал "Культура", по вторникам), то дело было за малым.

В издание входят повести "Обмен" (я буду сокращать: "О"), "Дом на набережной" ("ДНН") и сборник автобиографических рассказов "Опрокинутый дом" ("ОД").
Читать Юрия Валентиновича оказалось очень приятно! Это такая мемуарная проза: постоянно происходят перемещения по каналам памяти, flasback-и, иногда повествование относит нас в разные года; а автор как бы часто заговаривает: "А помнишь, ..." или "Помнится, ...". Чтение этих воспоминаний вызывает тёплое чувство ностальгии: во-первых, потому что сам автор никогда отрицательно или с укоризной не отзывается о прошлом персонажей - у него всё, что происходило (горе и радость, потери и приобретения, любовь и непонимание, и т.д.) является неотъемлимой частью жизни, позитивным опытом, который не стоило бы менять, будь на то возможность; а во-вторых, читая Трифонова, ты и сам начинаешь вспоминать своё детство и юношество, а память человека обычно отсеивает всё плохое и выкладывает лишь самые приятные моменты. Другими словами, при том объёме мысленных возвращений в прошлое у него нет этого "Эх, вот раньше было совсем другое дело!", и старые добрые детство и молодость и него самые что ни на есть добрые, без сожаления.

В документальном фильме 1985 года "Юрий Трифонов. Страницы творчества" (писатель умер в 1982-м, и фильм вышел в его честь) Юрий Валентинович на кадрах архивных интервью сам расставляет все точки над i насчёт своих книг. Критика часто называла его "бытописателем" (в "О" и "ДНН", действительно, на первый взгляд описываются лишь бытовые дрязги) - сам он опровергает это, говоря, что пишет о жизни, и что "быт" слишком широкое понятие. И правда: его книги вроде бы о житейском, о простом, но это и составляет большую часть наших жизней; каждая мелочь важна.
Его истории совсем не имеют геройского размаха, напротив: его персонажи - скромные, неуверенные люди, часто неудачники (что Трифонов подтверждает и в фильме и в "ОД"). Возьмём Дмитриева ("О") и Глебова ("ДНН"). У них даже фамилии ничем не примечательные, как имена: Глебов, Дмиртриев, Иванов, Алексеев, и т.д. Оба - богатыри-выжидатели:

Глебов относился к особой породе богатырей: готов был топтаться на распутье до последней возможности, до той конечной секундочки, когда падают замертво от изнеможения. Богатырь-выжидатель, богатырь - тянульщик резины. Из тех, кто сам ни на что не решается, а предоставляет решать коню...

Перед обоими стоит нравственный выбор, и как оба поступают? Никак. Пускают всё на самотёк. Молчаливое принятие. Дмитриев поддаётся влиянию жены Лены и не решается ей противоречить (хотя в душе несогласен), а Глебов из 4 вариантов выбирает самый пассивный - вообще не ходить (и не "доносничать").

...то, что казалось тогда очевидностью и простотой, теперь открывается вдруг новому взору, виден скелет поступков, его костяной рисунок - это рисунок страха...

Да, оба боятся, один боится разрушить семью, другой - поставить крест на будущей карьере и благополучии, - но не спешите возводить их в разряд слабых и безвольных людей. Возможно, это персонажи 20 века. Возможно, безвозвратно миновали времена доблестных рыцарей без страха и упрёка. Возможно, кому-то не понравится их плавание по течению. Но они такие какие есть - не плохие и не хорошие.

Поговорим конкретно о "Доме на набережной". Ну-ка вспоминайте: Глебов не пошёл на собрание, потому что скоропостижно скончалась бабушка. Но если бы он очень сильно хотел помочь Ганчуку и ратовал бы за справедливость, если бы он по-настоящему любил Соню, неужели он не изыскал бы способ присутствовать на той судьбоносной встрече? В какой-то степени, он таки сделал свой выбор - ничего не выбирать, ведь неделание тоже выбор. В д/ф Трифонов подтверждает, что многие сюжеты взяты из его собственной жизни. Так, молодой писатель Трифонов в 26 лет (!) получает Сталинскую премию, становится известным, женится на певице, растит дочь и т.д. - жизнь удалась. А премию то он получил за повесть "Студенты" о треволнениях в студенческой среде и гонениях преподавателей (тождественно гонению Ганчука в "ДНН"), в которой высказался про-правительственно. Тоже сделал свой выбор. Выступи против, и не стал бы, глядишь, известным писателем, и не принёс бы столько пользы, а стал бы, как Шулепников в "ДНН", грузчиком в магазине или кладбищенским сторожем.
Я сказал "если бы он по-настоящему любил Соню", потому что не верю в искренность чувства. Вот и вы скажите: любил ли Глебов Соню? Нахожу ответы в тексте. Смотрите как интересно: ещё до взаимозависимости, ещё до "не мог пробыть без неё ни дня", с чего всё началось? На даче в Брускове:

...и вдруг - приливом всей крови, до головокружения - почувствовал, что все это может стать его домом. И, может быть, уже теперь - еще никто не догадывается, а он знает - все эти пожелтевшие доски с сучками, войлок, фотографии, скрипящая рама окна, крыша, заваленная снегом, принадлежат ему!

Это гениально написано! В основе любви: чувство владения, что нас тут же наталкивает на параллель: "стать его домом" = дом на набережной. А, так сказать, в основе основ - то чувство несоответствия, терзавшее молодого Глебова в компании детей и друзей из более обеспеченных и привилегированных семей. Ну и сказанное прямым текстом изобличение:

Теперь, когда прошло столько лет с той зимы, можно размыслить спокойно: что это было? Истинная любовь, созревавшая естественно и долго, или же молодое телесное беснование, которое обрушилось внезапно, как ангина? Было, пожалуй, второе.

Другая гениальная деталь текста - сон Глебова, раскрывающий всё нутро этого героя. Не знаю, знаком ли был Трифонов с теорией Фрейда, но здесь блестяще показан механизм сновидения как осуществление желания. Напомню: во сне Глебов в коробочке из-под монпасье перебирает ордена, медали, значки, кресты, и старается не греметь, чтобы не разбудить кого-то. Таким образом, он желает приобщиться к чьим-то заслугам, к блеску чужих достижений, или же самостоятельно заслужить эти награды (читай, попасть в Дом), но при этом сделать это так, чтобы никто его не трогал и не приставал, "без шуму и пыли", (нежелание разбудить). Одновременно, можно прочитать желание быть оставленным в покое при сплавлении Ганчука - его втягивают копаться в этих чужих орденах и медалях, а он хочет, чтобы всё прошло тихо. В номинации "лучший сон в русской литературе" это явный кандидат на победу!

Для Дмитриева из повести "Обмен", если позволите, невыбор вертится не только вокруг квартирного обмена из-за умирающей матери, а ещё и вокруг Тани. Служебный роман, любовница, тыры-пыры, множественные мысли: "Она могла бы быть для меня лучшей женой". Персонаж от романтизма увёз бы Танюшу на лихом коне и бросил бы сварливую Лену, а наш с вами Дмитриев живёт в конце шестидесятых и лишь сетует, что "рука Лены потяжелела, а раньше была лёгкой...". Наверное, надо признать, что в этой повести показан подкаблучник.

Сборник "Опрокинутый дом", названный по одному из семи входящих в него нехудожественных рассказов, это, как в скобочках сообщает сам автор, семь путешествий. Рим, Сицилия, Лас-Вегас, Финляндия, Инсбрук и т.д. Это отнюдь не путевые заметки, это семь воспоминаний. Ведь всякий раз находясь на чужбине, Трифонов выуживает какое-то соответствие увиденному или услышанному из сетей своей памяти. В каждом городе и стране он видит отражение своего дома, своей прежней жизни, своего прошлого (отсюда название сборника). Это напоминает нам, открывая новые горизонты, держать в уме дорогу, по которой мы пришли, чтобы не заплутать.
Тема "дом", кстати, присутствует во всех трёх описываемых здесь произведениях. А ограничиваться тремя я отнюдь не собираюсь! "Другая жизнь", "Старик", "Нетерпение", "Долгое прощание"... - я нахватался многих заголовков, увидев которые на корешках, обязательно заберу книгу к себе. К себе домой.