3.5

Живой труп – это не труп, – шепотом объясняет сестра, отводя Динку в сторону. – У нас есть он на чердаке, в папиных книжках.
Динка недоверчиво смотрит на сестру.
– Он живой? – так же шепотом спрашивает она.
– Да нет... Ты не понимаешь... – пытается объяснить Мышка. – Это же не настоящий труп, а живой человек... просто он такой несчастненький.
Динка почему-то вспоминает стихи: «Тятя, тятя, наши сети притащили мертвеца...»
– Его притащили на чердак? – еще тише спрашивает она.
– Кого? – таращит глаза Мышка.
– Да этого... несчастненького... живого трупа, – показывая что-то руками, допытывается Динка.
– Хи-хи-хи! – тоненько хихикает Мышка. – Хи-хи-хи! Это же книга... это пьеса... Она просто так называется, – заикаясь от смеха, говорит она.
В. Осеева "Динка"

"Динку" Осеевой я перечитала в детстве с десяток раз. И каждый раз спотыкалась об этот отрывочек - что такое, не знаю этой пьесы, не читала и даже не слышала, о чем там. Наконец-то выпал случай восполнить и этот пробел. Началось все с недоумения, в списке персонажей значилась Анна Каренина... впрочем, не Анна Аркадьевна, а Анна Дмитриевна, и не молодая героиня в центре любовной перипетии, а женщина в летах, мать одного из главных персонажей - Виктора (не Сережи!) Каренина. Как-то смущала меня эта фамилия, повторяющаяся в другом произведении Льва Николаевича...

Сюжет пьесы - традиционный любовный треугольник, только здесь все пытаются быть благородными и готовы пожертвовать собой ради счастья других. Запивший и закутивший муж Федя готов бросить жену Лизу ради ее же блага, пусть она будет счастлива со своим другом детства Виктором. Лиза же пишет Феде: "Вернись, я все прощу!" и поручает это письмо отнести тому самому Виктору. Виктор честно пытается выполнить поручение. Все страдают. Но вот вроде отношения между Лизой и Виктором налаживаются и близятся к свадьбе, но не хватает одного - развода. А Федя, искренне готовый отдать Лизу Виктору, все же не готов дать развод. Не хочет он лжи, понимаете ли, без вины быть виноватым. А так - да, он тут третий лишний, долгие лета союзу Виктора и Лизы, но... и так по замкнутом кругу. Правда, потом вдруг он соглашается на ложь, пусть и совсем иного рода, и все бы хорошо, да только живые трупы имеют свойство оживать... В общем, несколько все санта-барборно, но зато извечные толстовские темы о метаниях и переживаниях, о свободе и долге, о чести и обмане.