4 С высоты птичьего полёта

Давным-давно на суровом и неприветливом Северо-Западе, в маленьком городке, затерявшемся между густых лесов и холодных озёр, жила в жалкой лачуге бедная семья: муж, жена и двое детей. Тесно им было в их убогом жилище, и решил муж выстроить для семьи просторный дом. А поскольку были они бедны, дом он строил, как Кум Тыква — по вздоху, по кирпичику — ровно двадцать лет и два года. Уже и дети выросли, и по большим городам разъехаться успели, когда дом был готов. И остались в нём муж и жена свой век доживать. И было им там и просторно, и уютно, и тихо, да вот беда: соседний торп захватили соседи и выстроили там свой дом: ещё больше, ещё просторнее, ещё выше. Правду сказать, и детей у них было шестеро, так что такой дом им был в самую пору, да только там, где супружеская пара видела из больших окон зелёную луговину да быстрый ручей, высилась теперь серая громада, заслоняющая и небо, и нечастое, но такое ласковое солнышко. А во дворе дома-громадины бегали и кричали дети, мал мала меньше, да хозяин-строитель то и дело снова что-то пилил, колотил, грохотал, новые флигели к жилищу пристраивал, да собака лаяла, да гуси гоготали…
Вот! Вот к чему я всю эту увертюру завела!
Знаете, засыпать (когда книга уже из рук выпадает) с мыслями о Нильсе, а просыпаться под гоготание и призывные клики гусей — это бесценно! :)
Я даже кое в чём простила наших (ну, вы поняли) назойливых соседей.

подкат

А теперь собственно о книге.
В сказочной эпопее Сельмы Лагерлёф всего очень много, и собственно приключения Нильса, заколдованного мальчика (см. отечественный мультфильм 1955 года), занимают едва ли 20-25% книги. Остальное — это подробное, если не сказать «дотошное», описание всех провинций Швеции, физическая и экономическая география, фольклор, этнография, животный и растительный мир и даже начала экологии (кстати, очень убедительно прописаны, порадовало).
Местами, скажу как на духу, скучища неимоверная, особенно когда вообще какие-то левые персонажи без всякого повода что-то друг другу пересказывают. Причём многие истории Лагерлёф так и не сумела, ммм, сценически грамотно завершить, и они у неё неубедительно брошены на полдороге. Более того: мне временами казалось, что книга недоработана, что в какой-то момент писательница просто от неё устала, результатом чего явились такие, к примеру, фрагменты:

Король ударом ноги неслышно отворил ворота…

Бронзовый король, напоминаю.

— Вспомни-ка, малыш Матс, остров Висингсё, его развалины, дубняк и старинные сказки об этом крае! Вспомни долину, откуда выбегает река Эмон, да селения, мельницы и лесопилку на её берегах, целлюлозные и деревообделочные фабрики!

Девочка двенадцати лет говорит это своему девятилетнему братцу. Представляете? «Целлюлозные и деревообделочные фабрики», я валяюсь. «Сестра, а ты с кем сейчас разговаривала?»

Воздух дрожал от шума и грохота работающих молотов и прокатных станов /…/ Чуть подальше расположились жилища рабочих, красивые виллы и школа, дома собраний и торговые лавки. Но все строения были окутаны тишиной /…/

Вот и у нас ровно так же: дом тишиной окутан (когда муж по ТВ новости не смотрит), а в пяти метрах шумят и грохочут наши милые многодетные и многогусёвые соседи :-/
(офф: эти гуси как-то в начале зимы собрались поплавать по ручью, который через несколько в ряд расположенных участков проходит. спустились, значит, в ручей, проплыли под забором, который здорово до воды не доходил, вылезли на берег уже на нашем наделе. А он у нас не огорожен. Ну, и пошли себе гулять дальше, вдоль по почти деревенской улице. я прибежала с работы на обед и диву далась: весь снег у крыльца здоровыми треугольными отпечатками-лапчатками истоптан :) а хозяин гусей бегал-ловил по всей округе. потом забор снизу проволочной сеткой нарастил, во избежание дальнейших самоволок. впрочем, вернёмся к нашим баранам диким шведским гусям)

Внезапно (для знакомых только с пересказочкой): в книге много смертей, жестокости, кровь-кишки присутствуют. Так что ещё подумайте, читать ли ребёнку полный вариант. С другой стороны, когда я рассказала об июньском бонусе младшей дочери (давно уже взрослой), она с восторгом вспомнила, что читала эту книгу в детстве три раза. Да-да, именно эту , я проверила, текст соответствует. Значит, не смущали ребёнка ни длинноты, ни условности пересказов, ни подробности шведской географии :)

А в книге действительно много интересных и доселе неизвестных сведений и историй, некоторые так просто трогательные, да и вообще такой замысел и такой труд внушает уважение. Единственно что к хорошему учебнику нужен ещё и хороший учитель: предполагаю, что в руках умелого педагога даже тогда, век назад, толстый том о приключениях Нильса становился для детей путеводителем в краеведение и основой любви к родине.
И снова об экологии: отдельные главы просто без изменений можно было бы выложить на сайте местного Национального парка :) к примеру, истории о селезне Ярро и о Кольморденском лесе, о бабочках-«монашенках» и, конечно, главу «Праздник леса». Она живо напомнила мне нынешние экологические субботники, местную акцию «Чистый берег», в которой как раз школьники принимают наиболее массовое участие.
Кстати, пока не забыла (это к вопросу о связи с современностью): неоднократно Лагерлёф использует фразу «в те времена, когда Нильс путешествовал с дикими гусями». И какие же это, интересно, «те времена»?
Давайте обопрёмся на столь любимые мною (и товарищем по команде red_star'ом) «временнЫе якорьки». В истории о Бронзовом и Деревянном упоминается, что Русенбум служил на флоте до 1809 года, потом работал церковным сторожем (допустим, ещё лет десять-пятнадцать), потом умер и был поставлен в виде деревянной статуи, которую застал дед Нильса — а дед ко времени событий книги уже умер, причём глубоким стариком. В другой истории «старая женщина», «старушка» рассказывает о своей юности: ей было 16 лет в 1845 году. То есть это либо самый-самый конец XIX века, либо уже начало XX века. Время создания книги — «нулевые» двадцатого века, то есть автор пишет о современных ей днях. Любопытно. Зачем же эти намеренные отсылки в давние времена? Думаю, для придания книге духа сказочности. Отсюда же традиционные сказочные повторы, по типу «в третий раз он закинул невод» и общий строй речи. А что речь идёт о практически новых производствах и прочем состоянии экономики — так себе, небольшая нестыковка :)
Небольшое отступление насчёт повторов: многих, знаю, они бесили порядком. Меня же они покоробили только в одном эпизоде: когда Нильс с гусями пролетал над больницей Санна. «Только не в этом году!» — залихватски кричит пациентам больницы (как до них и всем прочим) Нильс. А ведь в следующем году кого-то из этих людей вполне может уже не быть в живых…

Зато кое-где Сельма Лагерлёф, как мне кажется, и опередила своё время. Глава «Большая господская усадьба», особенно первая её часть, «Старый и молодой господин», рассказывает о курсах повышения квалификации учителей, о мастер-классах по ремёслам для педагогов, о спонсорстве и меценатстве в сфере образования. Очень трогательно и вдохновляюще (я чуть не прослезилась, правду говорю), хотя безымянная молодая учительница, конечно, овца порядочная.
Вообще многие истории понравились: забавная притча о провинции Упланд, которая просила милостыню у других провинций; история о рукописи и испытании, связанная с Упсалой; шествие растений, напомнившее почему-то школьную пантомиму из «Убить пересмешника» :) а ведь оно очень убедительно и наглядно даёт понятие о географическом зонировании флоры, — и многое, многое другое.

Во время своего путешествия Нильс, этакий шведский Шрайбикус (изучавшие в школе немецкий язык меня поймут), не только знакомится с миром природы, но и заново оценивает мир людей. Хорошо, если из знакомства с книгой дети и взрослые вынесут не только сведения по географии далёкой скандинавской страны, но и более важные уроки о жизни, дружбе, чести и верности.

С любовью, Хойте Олькерссон :)

P.S. Кому-то после чтения июньского бонуса захотелось прочитать эту книгу своим детям, кому-то — побывать в Швеции, а мне — пересмотреть документальный фильм «Птицы». Отличная работа, сочетающая познавательное, удивительное, необыкновенное и трогательное. Во избежание путаницы с хичкоковскими «Птицами» же, оригинальное название ленты 2001 года — «Le peuple migrateur» — я бы предложила перевести как «Птицы: Перелётный народ».