3

Смалодушничал Аствацатурыч: "В общем, я никогда не терзался заботами героев и не мог оценить всей масштабности этой странной привычки. До тех пор пока не написал свою первую книгу. И тут выяснилось, что половина рецензентов принимает меня за моего героя. Один обвинял меня в трусости, другой – в зависти, третий – в злобе, четвертый – в немужском поведении, а пятый даже посоветовал мне перестать ныть и подыскать более высокооплачиваемую работу. Тогда я все понял. И позавидовал этим людям ."
Ну подумаешь написал дрянные художки, нечего теперь скалиться ехидно.
А в этой: прологи "из своей жизни" не остроумны и никак не "проложат" к текстам классиков, разве только в качестве той мысли Элиота, что: "Чем больше ты стремишься в искусстве отстоять свою оригинальность, чем более ты искренен – тем больше впадаешь в пошлость и в избитые штампы. " Видимо в этой безыскусной простоте и возникает по воле автора (или вопреки ей!), контраст масштабов литературы и человека со стороны на нее взирающего.
Про Шервуда Андерсона и Генри Джеймса понравилось.
Фолкнера автор слил в конце на уровне школьного сочинения, как стало понятно что начал тонуть.
Начало про явно небезразличного Миллера, просто-таки караван историй.
Остальные довольно очевидно толкуются, что конечно не умаляет их достоинств.
Не хватило какой-то стройности и общей тональности замысла что ли.