4

Третий том воспоминаний Гуля посвящен США, но значительная его часть остается французской. Гуль описывает поражение французов и их нежелание воевать, их неблагодарность маршалу Петену, жизнь на ферме на юге Франции, угрозы и опасности, что пришлось пережить, произвол чекистов в Париже, заманивание эмигрантов в Каноссу, симпатии к Гитлеру Н.Берберовой, участие автора в масонской ложе (похоже на анекдот), возобновление литературной и прочей эмигрантской жизни, перенос центра эмиграции за океан. Встреча со второй волной эмиграции (ди-пи)
Правда, в Европе автор и другие эмигранты после войны успели еще поучаствовать в сопротивлении коммунизму. Любопытны воспоминания о Мельгунове (сам себя назвал сумасшедшим), Николаевском, Валентинове и прочих социалистах-идеалистах. Драматична судьба Кравченко («Я выбираю свободу»), с его знаменитым процессом и самоубийством.
Много сведений о пропагандистской работы в годы Холодной войны. Деваться политизированным эмигрантам было некуда, а Родину свою они проболтали и проиграли, хотя были и без вины виноватые. Рассказывается о кскандалах среди эмигратов – у многих были расстроены нервы.
Видно, что мемуары Гуль закончить не успел. Хотя в сети можно посмотреть видеоинтервью с ним 80-х годов – выглядел бодро. Какая жизнь – сразу несколько эпох уместилось.
Дается много переписки, в т.ч. с Георгием Ивановым (вышла отд. книга «Тройственый союз». Рассказывается о поездке по кибуцам. Приводится переписка со сталинским отродьем, тоже сбежавшим на Запад. Она утверждала, что многие партайгеноссе, в т.ч. и главный тиран откинули копыта в силу естественынх причин, а слухи об устранении сталиных, горьких, ждановых недостоверны.
Но главное детище Гуля – это, конечно, «Новый журнал». Ему удалось слепить из жалких остатков уничтоженной культуры нечто приличное и интересное. Так что памятник он себе возник именно этим изданием.