3.5

Каюсь, каюсь, о каюсь, май поглотил меня, и мучительно невозможно начать писать о прочитанном, потому что - что, неужели я скажу что-то новое, например, о "Двух капитанах", которые немногие в школьной программе попали в нужный для прочтения возраст и потому запомнились, белеют отдельными сценами сквозь такие прочнозабытые литературные дебри, что диву даёшься, насколько живучей может быть квадратная голова Ромашки или его мутно-белая полоска спящих глаз из-под слишком коротких ресниц. Перечитать "Двух капитанов" в детстве — это чистая некромантия, воскрешение и так не слишком забытых моментов, хотя я с удивлением обнаружила, что совершенно не помню финала романа, как если бы могла цитировать, например, "Анну Каренину", но при этом смутно припоминала, каким там боком поезд, а только чувствовала общее послевкусие, будто не всё у неё к концу было складно да ладно.

"Два капитана" действительно удачно ложатся в школьные проблемы, особенно потому, что их обширная детско-подростковая часть всегда хоть чем-то да будет близка школьникам любого времени. Пусть мечты о полётах и подвигах сменились другими масштабами и темами, мечта всегда останется мечтой, так же как будут говнюки и стукачи, примерные девочки и девочки-хулиганки с плотно сжатыми губами, и в оба этих типа будут влюбляться нелепые и... да ладно, все они нелепые =) мальчишки с лохматыми волосами и вечной неуверенностью в себе. На фоне современного янг-эдалта приключения этих обыкновенных человечков не будут смотреться такими уж эпичными, но в этом есть своя особая прелесть. Волшебство подростковой всемогущести - не в скрытой суперсиле, не в генах или ДНК, не в случайном стечении обстоятельств, то есть, оно в принципе не случайно, а сокрыто в каждом подростке. Для кого-то силой будет упорство в следовании к намеченной цели, и эта суперсила покруче многих на фоне современной всеобщей прокрастинации. Для кого-то силой будет не изменять себе.

Если без чрезмерного пафоса и красивых слов - то книга, конечно, не явояется эталоном. Много провисов и лишнего, приукрашенность, даже некоторая однобокость. С другой стороны - невероятная для того времени гибкость в оценке моральной стороны поведения героев. Плохие герои, конечно, плохие, но к ним проявляется удивительное терпение без немедленного "расстрелять без суда и следствия вонючку проклятого". Это уже шаг к чему-то большему, чем добротное произведение о том, как хорошие герои в силу своей хорошести уделали всех плохишей.