5 Электризующая смесь фактов и вымысла

Роман Доктороу сделался классикой американской литературы на наших глазах и подтверждение этому его отражение в других сферах искусства – фильмах, мюзикле, обучающей литературе. Русскоязычному читателю достался еще и дополнительный бонус – современный российский писатель Василий Аксенов пересказал нам роман. Этот роман – своеобразный поток сознания в ритме рэгтайма умного и эрудированного, хорошо знающего историю своей страны автора. И едкого, как кайенский перец! Доктороу возьмет современное ему представление об Америке начала XX века и нарисует на него сатирический шарж, подобно тому, как один из его героев рисует и вырезает силуэты из бумаги. И картинки заскользят под пальцами, и герои романа задвигаются, заживут и расскажут нам свои истории. И каждая история будет как веточка дерева, которые в результате сплетутся в плотную крону сюжета.

Как по словам автора, кто-то ... живет настоящей жизнью, а кто-то лишь винтик в судьбе другого, лишь повод для чужой судьбы , так судьбы вымышленных персонажей переплетутся с судьбами исторических личностей, таких, как Гудини, Пири, Генри Форд, Дж.П. Морган и Эмма Голдмен. Вот они, ничуть не менее живые в рассказах Малыша - Папа, Мама, Младший брат Мамы, Тятя и Малышка. И несчастный Коулхаус Уокер младший, с его чувством собственного достоинства, на его беду опередившим свое время. В их историях, как в разных зеркалах, отразится история Америки начала века, когда под синкопы рэгтайма рождался двадцатый век с его войнами, революциями, сексуальной свободой и кинематографом. Век, в котором всем известный европейский призрак переплыл океан и (сейчас будет, как в учебнике по марксизму-ленинизму, но из песни слова не выкинешь) рабочие массы обрели самосознание и поняли необходимость борьбы за свои права, когда чернокожее население перестало считать нормой расовое неравенство, и начался расцвет феминистического движения. Когда во всех сферах человеческой жизнедеятельности закончилась эра избранных и началась эра масс.

Как на картинах уже появившихся импрессионистов, автор сочными мазками рисует нам этот мир. И мы видим нищету эмигрантских кварталов и благотворительные балы богачей, променады одетых во все белое отдыхающих под океанским бризом и стачки заводских рабочих из-за мизерной зарплаты. Подъем патриотизма обывателей под звездно-полосатым флагом и фейерверками не отменяет махрового расизма, и кипение этого чудовищного котла уже взрывается первыми революционными выступлениями. А над всем этим гремит рэгтайм и начинается эра Великого немого и фабрики грез.

Автор поймал момент, когда мир, подобно кабинке на рельсах на вершине аттракциона, застыл на развилке между золотым веком старого мира и новым, уже гремящим моторами автомобилей и самолетов, создающим новейшие средства уничтожения себе подобных и придумавшим наивную и опасную сказку о равенстве людей. Еще мгновенье и мир непоправимо ухнет в XX век со всеми его ужасами и обретениями.