4.5 Счастье – это когда тебя осеняет покой, полный покой

Не хотела бы я жить в их мире. Страшно. Грустно. И мне их так жалко, они кажутся такими несчастными. Прожили жизнь, любили. А вот счастья не видели. Что-то пошло не так. Ещё на заре любви, ещё до грехопадения Ингунн, ещё до греха Улава.

Улав и Ингунн. Они были предназначены друг другу с детства. Ещё маленькими знали, что станут мужем и женой. Это не мешало им дружить, как брат и сестра. Привычка почти постоянно быть вместе с годами переросла в любовь. Как-то незаметно они повзрослели и поняли, что испытывают друг к другу отнюдь не братско-сестринские чувства.
И тут, оказывается, что это запретная любовь. Здесь и начинается трагедия. Трагедия искалеченной любви, из которой сложилась целая цепочка недоразуменмй, разочарований, годы ожиданий и исковерканных мечт.

Как сложны законы средневековья, как не просто понять их современному человеку. Языческие пережитки и новая христианская вера казалось столкнулись в негласном поединке. И хотя христианство уже плотно укоренялось, зов предков было не так просто заглушить. Улав прочувствовал это на себе. Вера в бога и жажда мести боролись в нём. И хоть и было страшно, но последнее победило.
Не это ли стало причиной их с Ингунн несчастий? Или всё же её неприспособленность к жизни? Она постоянно была словно не в себе. Даже грех свой совершила будучи какой-то отрешенной. О таких говорят,- "Не от мира сего", - и крутят пальцем у виска.
Да Улав и сам считал её дурочкой, и в романе не раз упоминается об этом. И всё же он её любил. Любил, как мог. И простил. Хотя... В чём её вина? В том, что ждала столько лет? Что была ни женой, ни вдовой, ни девушкой на выданье? Что не знала судьбы своей? Что не имела права на свою жизнь?

Им можно только посочувствовать. И удивиться удивительной стойкости и выдержке. При этом никаких роптаний на судьбу. Каждый понимает свой удел и следует течению жизни.
Да уж, именно, что "тому, кто жаждет вечно поступать по своей воле, суждено однажды уразуметь: он творил то, чего вовсе никогда не желал."

Красивый роман. Суровый, но красивый. Он, колючий, как норвежские морозы, холодный, как их ветры. И солнца в нём совсем мало. Так, блеснёт кое-где лучик, да и тот пропадёт за тёмными тучами. Как надежды Ингунн, как счастье Улава.
Не могу сказать, что всё было напрасно. Были в их жизни моменты, просветы. Но вот именно что моменты. Этого так мало. И от этого так грустно...
Не то чтобы книга без надежды. Но и радости в ней мало. Погрустим.