2

Такое ощущение, что Дэвид Митчелл, написавший эпопейный роман «Облачный атлас» и Дэвид Митчелл, написавший роман «Лужок Чёрного Лебедя», – это два разных человека. Причём, Митчелл I в тысячу раз в мастерстве уступает Миттчеллу II.

В общем, я напрочь разочарована в четвёртом по счёту произведении писателя. А может, вдохновение имеет свойство растрачиваться?

Во-первых, мне совершенно непонятна затея писателя. Что этим произведением Митчелл хотел сказать читателям? И для кого написан роман?

Если произведение адресовано взрослой аудитории, то смысл «вспомните себя подростком» совершенно не актуален. Память у меня хорошая, это раз. О том, что подросткам иногда приходится несладко, тоже известно всем, это два. Кстати, в возрастной психологии этот сложный период именуется кризисом подросткового возраста (пубертатного периода). Поэтому открытий Митчелл не делает. Невольно на ум приходит нелюбимое мной произведение «Над пропастью поржи» Дж. Сэлинджера. Схожая проблематика и очень мало смысла.

Если всё-таки произведение ориентировано на подростковую аудиторию, то смысл «я вас понимаю и вам сочувствую» не стоит почти 500 страниц текста на русском. Достаточно написать небольшой рассказ, чтобы донести сей смысл до детей с разбушевавшимися гормонами. Зачем тратить так много сил? Всё равно современные подростки вряд ли прочтут такое большое количество страниц. Тем более, как таковой экшн в романе отсутствует: интерес постепенно угасает, стоит читателю перевалить за половину книги.

Другое дело, если автор вспоминает собственное детство; тогда роман автоматически становится автобиографическим. Этот факт объясняет немалое количество страниц, на которых взрослый Митчелл пытается разрешить по Фрейду собственные проблемы детства. В таком случае роман адресован психоаналитикам.

Во-вторых, я возмущена скудным языком произведения. Согласитесь, что допущение разговорной речи и сленга в литературе должно быть оправдано. В данном случае жаргон нисколько не приближает меня к миру подростков. Неужели для того чтобы передать реальность диалога необходимо так обезображивать язык? Кроме того, зацикленность автора на ректальных функциях своего организма никак не вяжется у меня с серьезной литературой.

Меня, как всегда в лесу, пронзило друидное чувство, и от наплыва ощущений захотелось посрать.

Или:

Храбрость – это когда боишься до усрачки, но все равно делаешь.

В-третьих, псевдофилософские размышления автора наводят на меня тоску и уныние. После очередной «умной» фразы, мне так и хотелось спросить Митчелла: «И что?»

Музыка – это лес, который нужно пройти насквозь.

А вот за художественный приём сравнения я бы поставила Митчеллу 10 баллов из 10. Это действительно оригинально! Несколько примеров представлены ниже.

Сосиски в булочке очень вкусные, когда только начинаешь их есть, но к тому времени, как сосиска заканчивается, она становится похожа на перчёный свиной член.

Видимо, у героя-подростка очень богатый вкусовой опыт!

От одной мысли, что я могу туда упасть, моя мошонка трусливо сморщилась, будто улитка втянула рожки.

Женскому полу, конечно, не понять этого сравнения, но мужское население наверняка оценит его по достоинству!..

Как итог: идея о невидимом мальчике – невидимом родителями и одноклассниками – могла бы стать хорошим подспорьем для создания сочувствующего романа для грустных подростков. Однако история о превращении гадкого утёнка в прекрасного лебедя, увы, не оригинальна.