4

«Джентльмены, с той минуты, как вы прибудете в расположение своего батальона, ожидаемая продолжительность вашей жизни составит ровно три недели».
(из обращения неизвестного английского майора к офицерам пополнения в учебном центре близ Байе, Франция, июль 1944 года)

В сравнении с более ранними работами Энтони Бивора, где было множество спорных моментов, данная книга выглядит удивительно адекватной. Несомненно, автора стоит похвалить за получившуюся четкой и понятной картину трехмесячного сражения, ведь это сотни (если не тысячи) разнообразных источников, где только о действиях американских парашютистов 6 июня можно было собрать информации на несколько схожих по размеру томов.
Немногочисленные претензии к книге относятся в первую очередь к переводу, в котором постоянно мелькают небольшие ошибки в терминологии (вроде «бригадеНфюрера» вместо «бригадефюрера») и непривычные для отечественной литературы варианты перевода имен собственных. Ошибки некритичные, но очень уж режут глаз подготовленному читателю.
Начиная с подробного описания легендарного десанта 6 июня, повествование идет через изнурительные и кровопролитные бои в канских бокажах и болотах Котантена до стремительного прорыва генерала Паттона в Бретань в лучших традициях блицкрига, замыкания Фалезского "котла" и, наконец, освобождения Парижа.
Большие потери при боях в бокажах вынудили командование союзников пополнять передовые пехотные части тыловиками и совсем необстрелянными новичками. Данные меры, вкупе с неизбежным падением духа из-за постоянного нахождения на линии фронта, вызвали резкий всплеск т.н. «синдрома боевой усталости», когда человек под воздействием сильного стресса терял самообладание и соответственно боеспособность. Такая проблема существовала везде, но только практичные союзники подошли к ней с точки зрения медицины и сумели разработать систему, позволявшую так или иначе снова вводить в строй до половины пострадавших.
Через всю книгу прослеживается постоянное внимание к использованию такого метода воздействия на противника, как применение стратегической авиации для уничтожения тактических целей на поле боя. Метод, в целом, показал малую эффективность. Был конечно мощный психологический эффект – пугающе грозный строй сотен бомбардировщиков, приносивших геену огненную на позиции противника, вызывал ликование у солдат союзников и столь же сильный шоковый эффект у немцев - но он едва ли мог компенсировать постоянные промахи и попадания по своим.
Много внимания Бивор уделяет теме военных преступлений. Понятное дело, что расстрелы пленных и другие преступления от частей СС, а также прочих «свободных от морали» немецких военнослужащих вполне ожидаемы, но ответные акты мести и беспричинные расстрелы со стороны союзников не вызывают приятного впечатления.
Довольно любопытно выглядит описание сражений в Фалезском котле, где немцам пришлось прочувствовать на собственной шкуре все прелести отступления при нехватке горючего и господстве в воздухе авиации противника. Картина вызывает стойкие ассоциации с нашим отступлением лета 1941 года, в частности с Киевским «котлом»: точно также генералы выходят из окружения по лесам и прорываются в одной стрелковой цепи с солдатами, точно также бросается куча техники и десятки тысяч человек попадают в плен. Вдвойне интересно, что в действии принимало участие множество уже хорошо известных личностей, воистину в этом скрыта глубочайшая ирония мстительной Клио. Знаменитый эсэсовский танковый командир, гроза Восточного фронта обергруппенфюрер Пауль Хауссер выходит из фалезского окружения пешком, в процессе получает тяжелое ранение и спасается во многом благодаря удачному прорыву выходящих неподалеку парашютистов люфтваффе под командованием другого ветерана Восточного фронта – генерала Ойгена Майндля, участника зимних боев под Москвой и воздушного десанта на остров Крит весной 1941 года. А вот его коллеге генералу Герману Рамке, также штурмовавшему Крит и воевавшему в Северной Африке, повезло меньше – он чуть раньше стал руководителем обороны осажденной крепости, атлантического порта Брест, где через несколько месяцев и попал в плен. Другой колоритный персонаж, генерал Дитрих фон Хольтиц, в свое время отличившийся при штурме Севастополя, спустя два года, будучи уже комендантом Парижа, справедливо рассудил, что лимит собственных военных преступлений почти достиг опасного предела, и сдал город без серьезных боев, тем самым сохранив французскую столицу от больших разрушений, а себе заработав репутацию гуманиста и сносное послевоенное будущее.
Ветераны Остфронта рангом повыше, фельдмаршалы фон Клюге и Модель, при всем желании так и не смогли кардинально изменить ситуацию, а почти безропотное потакание идеям Гитлера только ухудшило ситуацию, доведя ее в итоге до крупномасштабного поражения.
В конце, по итогам прочтения, еще раз хочется сказать спасибо нашим союзникам за свой вклад в предоставленную немцам возможность сполна «пожать посеянную бурю».