2

А в это время Бонапарт, а в это время Бонапааааарт
Переходил границу
(В. Высоцкий)

Как хотите, воспринимайте мои слова, но после прочтения этой книги понял, что, кажется, влюбился. Воспылал страстью и жаждой обладания. Предметом же моей новоявленной любви стала не кто иная, как автор многочисленных иронично-детективных романов Дарья Донцова. Потому что как по мне, так лучше жадно глотать не прожёвывая романы Дарьи Донцовой, нежели читать вот эту полуторатысячетомную (очень томную!) любвеобильную серию.

Я небольшой знаток женского любовного романа. Т.е. совсем не знаток, если совсем уж раскрывать карты. Как говорится — не был, не участвовал, не принимал… И потому плохо себе представляю, насколько прочитанная книга соответствует жанру, насколько она имеет право представлять это направление. Но в любом случае для меня это не имеет значения, ибо одного знакомства вполне достаточно, чтобы понять, что и книга эта не моя, и серия, и пожалуй, вся эта томная любовная лирика тоже не моя.

Не нравится сам сюжет — этакая подделка под романы 19 века. Где Она — воплощённая невинность (между тем с готовностью хватающаяся рукой за то и дело «отвердевающее как камень мужское достоинство»), а Он — брутальный и благородный рыцарь/капер на службе его величества, жестокий к врагам и одновременно нежный страстный неутомимый любовник в постели.

Не нравится авторский язык, с велеречивыми слащавостями типа «медовых сосков», «росистого лона», «трепетного бутона», «трепещущего тела», «вожделения» и прочими обильными ути-пути словечками и уменьшительно-ласкательными вариациями сюсюкающего свойства.

Не нравятся многочисленные описания, как он сжимает её напрягшиеся и округлившиеся груди и теребит затвердевшие соски (девчата, неужто глагол «теребит» точно отражает те действия, которые вам нравятся?), как топорщится его гульфик и каменеет его мужское достоинство, которое в конце концов становится уже просто изрядно захватанным юной девой; как он после первого соития по воле авторши то и дело в любой подходящий, а то и совсем неподходящий момент входит и входит в её трепещущее лоно — прямо проходной двор какой-то, ходют и ходют… И все эти многочисленные ощущения тяжести внизу живота и судорожные сжатия в том же самом женском местечке — а у него между тем, конечно же, постоянная и практически непреходящая боль в паху!

Не нравится банальное предсказуемое развитие сюжета — от вражды быстрый переход к постели, затем постоянные избегания друг друга, то и дело перемежаемые порывами страстных соитий, брак и тут же период вынужденного расставания, намёки на возможное появление конкурента, обязательное соперничание в достижении определённых целей, попытка авторши накалить событийный ряд вмешательством третьей враждебной силы и (кто бы сомневался!) соединение усилий наших «отпетых любовников-супругов», а в конце обязательный розовопузырчатый хэппи-энд и каждому кролику по крольчихе, а каждой крольчихе по морковке…

Не нравится даже обложка книги — слепленная на один манер с одними и теми же ужимками изображаемых на подобных обложках дам и с одними и теми же выражениями лиц брутальных самцов.

Кстати, и никакого такого дьявола в романе и близко нет, и ожерелье это приснопамятное присобачено сюда просто для блезиру. Эх, сплошной обман!

В общем, литература сильно на любителя женских романтико-приключенческих любовных романов.

Может, и правда Донцову почитать, чтобы клин клином выбить?.. Напишу-ка ей письмецо:

Дарагая бабушка Дарья Аркадиевна! Пишет тибе внучонок твой Толька. Милая бабушка, забери меня скарей отсюдова. Патаму што здеся злые орги заставляют миня читать всякую дрянь ерундовую, всякие там любовные раманы еротическава садиржания. Милая бабушка, вазьми миня к сибе, а я тибе абесчаю, что чесна-чесна буду читать тока тваи книшки пра всяких там сыщиц — уж всяко лутше про Дашу Васильеву читать, чем впихивать в сибя всякие стрёмные повестушки про агличанок и агличанинов. И еслив тибе захочица, то читать тибе их буду дажить вслух, вот тока маненько подучюся ишшо читать, а апосли уже буду.
А место здеся ниплахоя, и люди есть и добрыя и харошыя. И кабы не вот эта страсть у нынечной барыни, штобы в ночь ей книшку страмную читали, так и жить-та можна была бы. И ведь кажинный месяц требоваит новую книшку начинать, и каку ни вазьмёшь, так всё али с матюгами, каковыми пьяные мужики ругаюца, али и вовсе сплошь адни судораги, а ана ишшо как зачнёт станать да рукой у сибе в нагах шарить, так ижна страшно становица. Милая бабушка Дарья Аркадиевна, Христом богом тибя прашу, вазьми миня скарей, а то уж мочи нету тирпеть
Твой внучок Толька