5 Рецензия, которой я признаюсь в любви этой книге

Эта книга – одна из самых лучших в Рэдволльском цикле. Долгое время она же была и единственной, в которой действовал сам Мартин, чье имя уже с «Воина Рэдволла» было окутано легендами, и я любила ее вдвойне, ибо сам этот мир уже успела полюбить, а читать о том, как зарождалась легенда – не только Мартина, но и самого аббатства Рэдволл – было ни с чем не сравнимым счастьем. Ибо Рэдволл – оплот и символ мирной жизни – еще предстоит построить, а возможность для этого – отвоевать.
Боги, как же я любила эту книгу, семилетний человеческий детеныш! Обычно, когда берусь перечитывать старые книги, стараюсь держаться или хронологической последовательности событий, или порядка, в котором сам автор их писал. Но в случае с Рэдволлом иначе – могу взять любую книгу наугад. Вот и сейчас, хотела же начать, как положено, с первой, а по наитию взяла то, что взяла, и нисколько не жалею.
Ведь, оказывается, я люблю эти книги до сих пор. И даже сильнее, чем раньше. И этой, с позволения сказать, рецензией, признаюсь в нерушимой любви к персонажам, которые с детства завоевали мое сердце и воображение.

Дальше...

Я любила Гонфа – короля воров, взломщиков, шифровальщиков, сочинения песен и прозвищ, не страдающего от заниженной самооценки. Теперь я люблю его еще больше, осознав, что его прошлое во многом схоже с прошлым Мартина – детство на разоряемой набегами земле, юность без родителей, но для того, чтобы и в самое тяжелое время уметь радоваться мелочам и радовать других, нужно иметь нескончаемый запас либо глупости – а он вовсе не дурак! – либо храбрости, не меньше, чем у воинов. Гонф не воин вовсе, ни по роду занятий, ни по склонностям характера – он живой, яркий, не сломанный. Он – сама жизнь. И это очень символично проявляется хотя бы в том, что у него, в отличие от Мартина, в конце книги появляется и собственная семья.
К слову, Колумбину, невесту Гонфа, я в детстве, кажется, даже не расценивала как самостоятельного персонажа, считая ее кем-то вроде Василики из первой книги, мышкой симпатичной и доброй – но не более. А теперь я люблю ее, потому что она, не теряя ни капли своей женственности, оказалась еще и дипломатичной и рассудительной. Очень ценные качества для того, чтобы уравновешивать такого повесу, как Гонф, и я понимаю теперь, что он в ней нашел ;) Они прекрасны.
Мартина в детстве я любила тоже. Отчасти, быть может, это навеяно было легендами, которыми уже окутано его имя. И вот эта легенда – живая, во плоти: Мартин – который вовсе и не святой, а существо со своими идеалами и недостатками, которые, как известно, две стороны одной монеты. Его путешествие к Саламандастрону – на самом деле путь к себе, к обретению душевной цельности, прекрасно выраженный через образ сломанного и перекованного меча, с которым Мартин неразделим. И хотя мне сложно говорить о нем, разделяя образ персонажа на отдельные книги, и в рецензии к этой не упоминая о других – а так хотелось разойтись тирадой о юности храброго Воителя, которая и привела его к тому, что мы имеем здесь – вот такого Мартина я люблю в его двойственности: ореола святости, которым его окружили потом, и вполне себе земных терзаний – сейчас.
А больше всего, из самых запомнившихся персонажей в этой книге и не упоминавшихся в других, я любила Джиндживера, потому, что истории о друзьях, неожиданно обретенных во вражеском стане, приходились мне по сердцу еще тогда, когда сердцу тому было лет семь. Дикий кот, преданный собственной сестрой, и подружившийся с лесными жителями – я была счастлива. Сейчас же все кажется еще сложнее и интереснее в этом семействе диких котов, чем можно было решить тогда. Ну вот не выношу я, когда в детских книгах в отношении отрицательных персонажей путают причину и следствие, и получается, что персонаж – в данном случае, Цармина – сделал то, что сделал – отравила родного отца и обвинила в этом брата – просто потому, что он плохой. Может быть, для юных читателей это вполне себе подходящее объяснение, но, поскольку я верю в то, что хорошие детские книги – это книги, интересные в любом возрасте, я раз за разом ищу в тексте подсказки, которые показали бы мне, что я права и не все так просто. И сколько счастья, когда они находятся!
Потому что если Цармина просто хотела власти, то у нее, как у дочери завоевателя, в мире, где вопросы пола не стоят, не должно было быть с этим проблем, да и в самой ней силы немерено. Потому что ее отец уже был при смерти от болезней и старости, и я не думаю, что вся эта авантюра с ядом была провернута исключительно из-за нетерпения, ибо он все равно умер бы – днем раньше, днем позже... И все это проводить вообще имело смысл только в одном случае – при желании скомпрометировать потенциального соперника, то есть, брата. Брат о власти не говорит ни слова, так что понять его отношение ко всему происходящему вообще довольно сложно, но вот что характерно – при всей его внешней пассивности, на Джиндживера как на будущего правителя надеялись и уповали не только лесные жители, но и хотя бы часть солдат Котира. Цармина же, судя по всему, в семейном рейтинге была на третьем и последнем месте. Как сложилось бы, не обвини она брата в измене? Пришлось бы им править вдвоем, или решать этот вопрос поединком, или расколоть страну и войско на части – кто знает... Только вот авторитет Джиндживера, несмотря на его внешнюю мягкость, судя по всему пал лишь не выдержав праведного гнева войска, а значит, был довольно высок, ибо Вердога Зеленоглаз, завоевавший крепость под названием Котир, это, ассоциативно, Чингиз-хан местных масштабов, никак не меньше. Ох, Джиндживер, тихий ты омут...
А еще я только сейчас поняла, насколько у этой книги прекрасный поэтичный язык. Описания природы – их на стену вешать можно вместо картин, без шуток. К тому же, смена сезонов, соответствующая настроению и развитию сюжета – это такой прекрасный отголосок Колеса Года, что еще один повод для счастья.)