5

Данный отзыв будет являться, скорее, робкой попыткой осмыслить роман Ч.Т. Айтматова «Плаха». Робкой – поскольку книга таит в себе настолько одновременно глубокий и широкий затекстовый смысл, что разбору романа могут быть посвящены полноценные научно-профессиональные работы филологов-литераторов. И, наверное, еще не одно поколение соискателей сможет защитить свои диссертации по великому наследию киргизского писателя Чингиза Торекуловича Айтматова…

В произведении четко вырисовываются три сюжетные линии, каждая из которых претендует на самостоятельность и законченность. Однако все три составляют единое целое, поскольку крепко связаны средней историей. И однажды переплетясь между собой, уже невозможно определить, какая из них является началом или концом другой истории…

Но не бывает изолированных судеб, нет отделяющей судьбу от судьбы грани, кроме рождения и смерти. А между рождением и смертью мы все переплетены, как нити в пряже.

Сюжетная линия 1. Авдий Каллистратов – недоучившийся студент духовной семинарии, корреспондент газеты. Но кто он на самом деле?

Если обратиться к этимологии его имени, можно узнать, что Авдий с древнееврейского означает «служитель бога». Не смотря на осмысленный отказ героя от духовного сана, Авдий продолжает проповедовать в миру. Его зачастую неумелые и всегда неуместные проповеди – это воззвание к совести человека, к его духовной сущности.

… и теперь понимал, что, уйдя из семинарии, расставшись с официальной церковью, в душе он оставался проповедником и что нести людям слово истины и добра так, как он понимал его, – самое великое, что он мог бы совершить на своем жизненном пути.

Если и было второе пришествие Иисуса на землю обетованную, то случилось оно в лице Авдия. И хотя события разворачиваются спустя 19 веков, современный божий сын добровольно выбирает себе ту же самую участь, что и его предшественник. Он – новая форма бога-мученика, несущего голову на плаху ради недостижимой идеи – любви к ближнему своему.

И я буду искать новую, современную форму Бога, даже если мне никогда не удастся ее найти…

Сюжетная линия 2. История волчьей пары Акбары и Тошчайнар, пытающейся вырастить собственное потомство.

Волки – представили хищного мира животных. Но в отличие от людей они убивают только ради того, чтобы прокормиться. Так, сцена с массовым уничтожением людьми диких сайгаков повергает в ужас читателя. Мы понимаем, что волк никогда не станет убивать впрок или ради забавы. За это мы прощаем хищную сущность волков.

И если Тошчайнар олицетворяет животный мир (он быстрый, сильный, отважный зверь), то Акбара – единое воплощение в волчьем теле всех несчастных женщин на земле. Ее душераздирающий вой – плач матерей по своим погибшим детям. Что может быть печальнее его?

Чем больше бед приносят люди Акбаре, тем больше она очеловечивается. И, соответственно, тем больше становится понятным ее ярость, боль и отчаяние.

Акбара тоже выбирает свой крест, когда понимает, что в жизни ее уже тоже больше ничего не держит. Ее плаха – пуля от руки ненавистного человека.

Сюжетная линия 3. Жизнь Бостона Уркунчиева подчиняется общечеловеческим ценностям – честности и трудолюбию. Бостон – совесть киргизского народа. Его идеи – передовые, без умысла собственной наживы, сердце – горячее и любящее, язык – смел и правдив.

Именно поэтому трагедия Бостона кажется самой несправедливой. Он оказался заложником обстоятельств, последним звеном в длинной цепочке людской ненависти. И Бостон со всей горячностью тоже идет на плаху, расплачиваясь тем самым за совершенный роковой выстрел.

… весь мир до сих пор заключался в нем самом и ему, этому миру, пришел конец.

Драматизм романа заключается еще и в том, что ни один отрицательный герой романа так и не понес наказания за свои злодеяния: ни гадкий Базарбай, ни бесчеловечный Гришан, ни антихрист Обер-Кандалов. Про их дальнейшую судьбу автор целенаправленно умалчивает. Зато все положительные герои потерпели крах надежд. С одной стороны, их можно считать проигравшими, с другой стороны, все они – победители, поскольку остались преданны своим жизненным принципам.

Отдельного размышления заслуживает беседа Понтия Пилата с Иисусом перед его распятием. Думаю, в диалоге двухтысячелетней давности заключается вся мудрость романа – добровольное принятие собственной казни из-за неумения отступиться от морали и долга.

Основной проблемой всех бед в произведении выступают человеческая безнравственность и духовная бедность. Бездушные люди способны на самые подлые и отвратительные поступки… Но, на мой взгляд, Айтматов все равно не потерял веры в человека.

Казалось бы, сколь ничтожны люди – гадят, мочатся, совокупляются, рождаются, мрут, вновь рождаются и мрут, сколько низостей и злодеяний несут они в себе, и среди всего этого отврата и мерзости откуда-то вдруг – провидение, пророки, порывы духа.