3.5

Кто не знает Уэллса?.. Я не знаю. Ну, то есть, конечно, наслышана, но знакомлюсь с его творчеством впервые и немножечко из-под палки, поскольку мне оценить подобное по достоинству уже непросто, если не невозможно. Потому что английские истории давно минувших лет, незатейливые и наивные – это то, что нужно читать прежде всего, а потом, за грузом прочитанной современной и не очень литературы, уже поздновато: авторы, соревнующиеся в изощренности миров и сюжетов, заставляют только недоуменно хлопать глазами перед старой доброй фантастикой.

Традиционно даю понять, о чем книга, хотя такому известному произведению это едва ли нужно. Главный герой, ученый с явно поехавшей крышей (поосторожнее с экспериментами над собой, чаще всего они способствуют разложению ума), сумел сделать себя невидимым и пророчил себе великое будущее, но, как это обычно бывает, все пошло не так, причем по причине весьма приземленной: деньги, все деньги! Их отсутствие в сочетании с жесткой паранойей и приливами ярости сделали жизнь Человека-невидимки полной лишений и преступлений. Мысль ученого несется вплоть до того, чтобы загнобить человечество страхом и править им, но общество уже весьма обеспокоено слухами о Невидимке, и его поимка – только вопрос времени.

Меня всю дорогу не оставляло впечатление, что я читаю «Странную историю доктора Джекила и мистера Хайда» , та же легкая интрига, предсказуемое развитие сюжета и общая наивность, присущая английской литературе. Этакая робкая фантастика. Проникаться подобным просто не получается, можно только улыбаться, представляя, как кого-то это держало в напряжении. Принимать близко к сердцу истории персонажей как реальных людей невозможно, они больше картонные, чем живые, да еще обведенные жирными карандашными линиями. Смотрите! Главный герой, и он – злодей. А вот тут человечек, чтобы показать его историю (линия потоньше), а вот тут – случайный персонаж для атмосферы (совсем тонкая), а вот на этого вы обратите внимание (снова жирная линия). Все карты раскрыты, все роли продуманы, отклонений и догадок текст не допускает. Ну, опять же, современному читателю.

Миленько, что тут еще сказать. Но чего еще ждать от английской классики.