5

Спасибо за замечательную рецензию:)
Я тоже очень люблю эту книгу

Как мне в своё время хотелось заявить преподавательнице по педагогике, что теоретические трактаты не имеют отношения к реальной школе (кстати, ей же было рекомендовано прочесть данное произведение).

Паважаная Рына_К! Вам яшчэ засталося з Янушам Корчакам пазнаёміцца і ўсё будзе добра. Нават не верыцца, што ў Вашай душы не жыве педагог... Але гэта мы ўжо абмяркоўвалі. Лепш падзялюся ўражаннямі ад Вашага непараўнальнага стылю рэцэнзента: спадабалася вобразнасць на гэты раз і трапныя параўнанні, як з канструктарам Лега.
Жадаю Вам больш пісаць у новым годзе! У Вас гэта цудоўна атрымліваецца! Са святамі!

Замечательная книга!

Прекрасная рецензия на прекрасную книгу, спасибо! Работала в Америке педагогом и была потрясена тем, как профессура отдельных учебных заведений ценит Макаренко! Его считают лучшим специалистом а вопросах "коррекционной педагогики" и проблем сиротства. Причём, некоторые утверждают, что его методы настолько универсальны, что соответствуют базовым ценностям американского общества: воспитание трудом, командный дух и командная ответственность, жёсткая дисциплина и самодисциплина, основанные на доверии и вере в лучшую, сильную часть человека.
В своём романе "Школьные тайны и геометрия первой любви", это вторая часть трилогии "Американские приключения русской учительницы" я даже описала свою встречу с известным профессором В.Г. , поклонником педагогических методов А.Макаренко
"Профессор готовил презентацию своего перевода книг Макаренко: «Педагогической поэмы» и «Книги для родителей». Кроме того, он обещал ответить на вопросы присутствующих.
Профессор оказался симпатичным, с приветливым открытым лицом человеком. Небольшие светло-голубые глаза смотрели на публику с живым интересом. Я бы сказала, с искренним любопытством!
Слушать его было одно удовольствие: красивая, простая, эмоционально окрашенная в тёплые тона речь захватывала внимание с первой минуты.
Но ещё больше с ним хотелось поделиться своими мыслями. Редкий дар для столь успешного, известного на всю Америку человека.
Вопросы посыпались, едва он замолк:
– И всё-таки, почему Вы считаете именно Макаренко лучшим из лучших педагогов?
– Видите ли, я – типичный американец. Слова меня мало трогают. Я сужу о людях и их словах по результату. А лучшего результата в борьбе с беспризорностью и по воспитанию из бродяжек и бандитов хороших граждан история не дала. Просто других примеров со столь положительным результатом нет.
– А у нас, в США?
– Наша, самая богатая страна мира, находится на одном из последних мест по борьбе с детской организованной преступностью и обнищанием десятков тысяч детей. Вы знаете, что ежедневно на улицы наших городов выходят 17-18 тысяч бездомных детей и подростков? Эту ситуацию можно назвать благополучной?
– Профессор! А это правда, что ежегодно границу США пересекают порядка 50 тысяч беспризорных детей из Южной и Центральной Америки? – решила я проверить информацию с последнего урока в колледже.
– Это так. Я Вам точную статистику могу дать: за восемь месяцев этого года границу перешли 47 тысяч детей, в возрасте от 6 до 16 лет. А сколько тех, кто до неё не добрался и просто исчез после того, как покинул дом? Вот этого никто, похоже, не знает.
Я сидела, подавленная услышанным.
Грузный, скептически выглядывающий из-под бифокальных очков мужчина рядом со мной, спросил громко и неприязненно:
– И что же такого в методах советского, подчёркиваю, советского педагога Вам так понравилось?
– А то, что нравится всем нам, нормальным, правильным американцам: воспитание трудом, практика самообслуживания детей и доверие к ним. Именно эти три вещи вы найдёте в любой хорошей американской семье. Доверие должно идти первым.
– Я Вас как-то слушала по радио. Я правильно поняла, что Вы скептически относитесь к завоёвывающей весь мир практике закрытия детских домов и передачи детей в патронажные семьи или на усыновление? – это опять была я.
– Вы меня правильно поняли. Эти страшилки про детские дома, которые во времена Чарльза Диккенса назывались «работными домами», кое-кому очень выгодны. На них делается миллиардный бизнес.
– Что конкретно Вы имеете ввиду?
– Социальные службы. Там вертится почти столько же денег, сколько от торговли оружием. Я двадцать пять лет собираю статистику о судьбах детей, имевших несчастье, как я сам, сменить несколько усыновителей и выйти в мир совершенно неподготовленными к жизни. Особенно трудно у них складываются отношения с другими людьми. Их так много и часто не любили, но терпели и даже прощали то, что прощать нельзя, что они никому не верят, часто манипулируют другими и обозлены на весь мир. Из такой закваски хороший гражданин не получится.
– Но почему, как вы говорите, им, в частности, слишком многое прощают?
– Для того, чтобы они остались с опекунами, а опекуны, соответственно, продолжали получать на них деньги. Опекунство – это же целый бизнес. Достаточно много людей, которые этим живут: так называемые профессиональные опекуны. И социальные службы их ценят и берегут, даже если надо закрыть глаза на многие вещи. Заметьте, я даже не упоминаю сейчас о насилии, издевательствах и убийствах детей в таких семьях. Это слишком тяжёлый и страшный разговор.
– А лично Вы, кому благодарны за то, что стали успешным, известным, высокообразованным человеком?
– Директору и персоналу детского приюта в Лос Анжелесе. Сейчас одна из наших выпускниц, моя большая приятельница, руководит прекрасным детским домом здесь, в Калифорнии. У неё на кабинете висит лозунг «Объятия – бесплатно. Всем гарантирована одинаковая любовь». Надо видеть, как на неё смотрят дети, когда она идёт по территории школы. Многие мамы могут позавидовать!
– Я слышала об этом детском доме.
– Вы, случайно, не та миссис Ти, которая перед картой летала и «Гитлер капут!» изображала?
Я густо покраснела, но кивнула головой."
Вот так обстоят дела в современном мире: всё пустое и "шелупливое" нас разъединяет, а настоящий талант человека, совершившего настоящий подвиг - объединяет.
Мануковская Татьяна Григорьевна