3.5

Не знаю, как мужчинам, а женщинам, наверное, сказки о любви нужны, как витаминки зимой. И этот роман, хотя, может быть, и задумывался как бытописательский эпос о жизни итальянской эмиграции в Америке между двумя мировыми войнами, об американкой мечте, настоянной на итальянских семейных устоях, всё-таки является сказкой, где всё держится на вере в добро, справедливость и счастье для всех, кто заслужил его трудом и нравственной стойкостью. И поскольку автор сообщает в послесловии, что она беллетризировала реальную историю своих бабушки и дедушки, я радостно cогласилась: да, хорошо, что такие романтические истории могут происходить не только в книгах, но и в жизни; да, людям нужны такие ностальгические путешествия; да, с ними можно «научиться просто, мудро жить, Смотреть на небо и молиться Богу…». В общем, кому нужны вечные ценности оптом и в розницу, тому - точно сюда, на страницы этого романа.

Неожиданно для самой себя и я решила, что мне тоже - сюда, поскольку в реальной (и в чём-то даже циничной) современной житейской круговерти, не оставляющей ни времени, ни места для таких сладких грёз и мечтаний, во мне иногда вдруг вспыхивает острая жажда волшебства, поисков «иного царства» по Е.Н. Трубецкому, когда хочется поверить в сказку и надеяться, что раз уж где-то в мире есть вечная любовь, преданность, искренняя вера, терпение и стойкость, то, может, когда-то они появятся и в моей жизни. А пока со страниц этой книги на меня повеяло атмосферой «Унесенных ветром», «Поющих в терновнике», «Богача, бедняка», «Американской трагедии»…

Её вполне можно использовать в качестве слегка обезличенной массовой терапии, лёгкой («лёгонькой такой!») релаксации после трудовых будней для всех женских возрастов, поскольку в ней нет ни острого драматизма, ни жестоких коллизий, ни сложноразрешимых внутренних конфликтов. Фактически, все её истории исполняются как вариации на один мотив - per aspera ad astra в бесконечном море американских возможностей: «America! America! God shed His grace on thee, And crown thy good with brotherhood From sea to shining sea!». И сами герои лишены какой-то яркой, выдающейся индивидуальности, воплощая собой, скорее, некие идеальные типы людей и отношений, которые во все времена остаются востребованными в женских мечтах. Есть тут и идеал дружбы и взаимопомощи (Энца и Лаура, Чиро и Луиджи), и идеал вечной любови (Энца и Чиро), и идеал служения (Эдуардо), и идеал материнства (Джакомина) и идеал покорного принятия своей судьбы (Чиро)… Все эти истории стары, как мир. В них нет неожиданных экзистенциальных прозрений, попыток прорваться в какие-то неизвестные читателю смысловые и эмоциональные пространства и открыть ему что-то новое в любви, призвании, стойкости к испытаниям... Всё свершается тихо, переживается терпеливо, происходит предсказуемо. Никакой борьбы, никаких мук, никаких сомнений. Точнее, всё это есть, но представлено как-то камерно, уютно, с точным ощущением, что «всё будет хорошо», и с лёгкой грустью об итальянском былом. Здесь даже ранняя смерть принимается со спокойным смирением, не говоря уже об ударах судьбы. Пожелтевшая от времени вата сюжета густо обволакивает все возможные слёзы, ностальгии и сопереживания. Несложные диалоги, прямолинейные поступки, правильные мысли, добропорядочные чувства, скромное счастье...

Жизни героев протекают не внутри, а как бы на фоне ярких событий той эпохи, не погружаясь в неё и не смешиваясь с нею. Герои, хотя и участвуют в происходящем, настолько далеки от их смыслов и потрясений, что остаётся только удивляться, как их не коснулась бурная жизнь тех лет. Все они – как вещи в себе, сосредоточенные на своих целях и чувствах и полностью закрытые для чего-то другого. Но обо всём этом начинаешь задумываться, если сравнивать эту историю с другой литературой. А если не сравнивать, то… всё в порядке в сказочном пространстве-времени жены башмачника.

Эта книга ничем не поражает и не претендует на пробуждение какой-то глубинной рефлексии, но, может быть, именно этим она по-своему и хороша: она просто тихонько наигрывает свои простые мотивчики на струнах читательской души, и… ты понимаешь, что vita всё-таки bella. И на душе становится чуть легче и чуть светлее.