Больше рецензий

bookeanarium

Эксперт

Эксперт Лайвлиба

29 ноября 2015 г. 22:44

7K

3 Сибирская Скарлетт, или «Зулейха открывает глаза»

Рассказывая о самых важных книгах года, нельзя обойти вниманием дебютный роман «Зулейха открывает глаза» молодого автора из Казани Гузель Яхиной минимум по двум причинам: нам, прибайкальцам, может быть лестно, что основные события происходят на берегах Ангары, а всем остальным может быть интересно, за что же получают сейчас литературные премии размером в 2-3 миллиона («Ясная поляна», «Большая книга»).

Историю о татарке Зулейхе, раскулаченной и сосланной в Сибирь, хочется назвать семейной сагой, поскольку написана она по истории семьи автора, у которой как раз и сослали в советское время предков из Татарии на берега Ангары. Первым в роду описан самый страшный и деспотичный персонаж книги — столетняя слепая Упыриха, у которой есть реальный прототип – прабабка автора. Следующие два поколения – тридцатилетняя в начале книги Зулейха и её сын Юзуф, – художественная выдумка, а четвёртым поколением идёт опять вполне реальный человек – автор. Она возникает вместе с закадровым текстом, когда кратко озвучивает ближайшую судьбу выбывающих из текста героев. Примерно таким голосом в «Семнадцати мгновениях весны» говорилось «Штирлиц спал, но знал, что ровно через 20 минут он проснётся».

В книге встречаются и другие совпадения: кто-то говорит, что председатель сельсовета Денисов – калька с шолоховского Семёна Давыдова, кому-то сходящий с ума профессор Лейбе, большой спец по гинекологии, напоминает профессора Павла Алексеевича Кукоцкого. А сама зеленоглазая Зулейха так и вовсе похожа то на Скарлетт О`Хару времён голода и лесопилки, то на Анжелику в Квебеке, когда круглыми сутками приходилось потрошить дичь и заготавливать дрова на бесконечную суровую зиму. Этих трёх женщин объединяет ещё и обязательный «пунктик» женских романов: привлекательность, не оставляющая равнодушным ни одного мужчину. Какие уж тут неожиданные повороты сюжета, когда в каждых новых обстоятельствах найдётся тот, кто спасёт и защитит. В этой истории про тяготы ссыльных «рояль в кустах» появляется слишком часто, а удачных совпадений слишком много. Как по волшебству будет в нужное время нужный доктор, долгую зимовку без тёплой одежды и еды переживут практически все, а поддельные документы для Юзуфа возникают в единственно верный и быстро проходящий момент. И всё написано так складно, что от текста не оторваться, пока не дочитаешь.

Самой сильной оказывается первая из четырёх частей романа: там, где про домострой, суеверия, закабаление женщины, жизнь в постоянном страхе, голод, ужасающие рассказы Упырихи («И слышишь, сынок? Мы их не ели. Мы их похоронили. Сами, без муллы, ночью. Ты просто был маленький и всё забыл. А что могил их нет, так у меня уже язык отсох тебе объяснять, что тем летом всех хоронили – без могил»). Жизнь глазами жертвы – вот что хорошо получилось показать. А дальше накал страстей спадает, и получается, что работать на лесоповале – легко, вырыть землянку на 30 человек палками и ложками за сутки – легко, выжить в сырости и холоде – легко, жить ссыльным при советской власти – легко. Абсурд! Ни разу не произносится слово «трудодни», зато говорится, что Зулейха смогла начать зарабатывать и даже накопила какие-то деньги. В поселении ссыльных, в войну. На фоне таких вещей можно пропустить занимательный факт, что ложки в Сибири делают из ракушек, а медведя (и лося) можно убить с одного выстрела, впервые взяв в руки ружьё и даже не представляя, где там предохранитель, курок и куда целиться.

Если воспринимать «Зулейха открывает глаза» не как исторический роман, а как образец женской прозы, то многое можно списать на художественное преувеличение и «так надо для замысла», даже хэппи-энд. Потому что замысел в целом благой и гуманный: из забитой и покорной «мокрой курицы» главная героиня станет меткой и хладнокровной охотницей, способной постоять за себя, а главный злодей превратится в добродетеля и прекрасного принца. Ну вот, опять описание что-то напоминает. Синопсис «Красавицы и чудовища» и «Золушки» разом. Такая вот получается сказка.

книжный блог "Букеанариум"

Комментарии


сама зеленоглазая Зулейха так и вовсе похожа то на Скарлетт О`Хару времён голода и лесопилки


Спасибо, посмеялась) Только превращению Скарлетт я верю безоговорочно (как подробно прописаны ее колебания и сомнения, ее постепенная трансформация из нежной трепетной барышни в бой-бабу, пробивающую себе дорогу в этой тяжелой жизни), а чУдная и внезапная метаморфоза с Зулейхой никак не укладывается в моей голове.

«рояль в кустах» появляется слишком часто, а удачных совпадений слишком много


Увы(

Самой сильной оказывается первая из четырёх частей романа


Это так, первая часть мне очень понравилась, и из-за этого еще обидней было наблюдать во время чтения, как роман постепенно скатывается в книжицу куда более низкого сорта.

не как исторический роман, а как образец женской прозы


Не более того. И оценивать сложно: как женский роман - можно и твердую четверку поставить, ведь написано увлекательно и хорошим языком; как исторический - не больше трояка, и то как за дебют. В принципе, из этих соображений я и поставила свою оценку книге.


согласна. спасибо за комментарий!


Гм. Неожиданная такая критика на фоне сплошных восторгов.


я и сама не ожидала, что меня настолько не устроит книга. собиралась радоваться и хвалить, но не получилось.


Это хорошо, что критика- интереснее будет читать!


согласна


Спасибо что разбавили почти единодушный поток положительных рецензий :) Тем более так обоснованно, корректно и с юмором.
Впечатления очень схожи - ожидала от книги многого, в первой части ожидания не обманули, а потом недоумение. Настолько жутко, ярко написана первая часть, настолько же слащаво, неубедительно, шаблонно остальные.


я в процессе чтения, и пока все точно в Ваших словах. Хвалебное предисловие Улицкой, рекомендация в блоге Наринэ Абгарян - все это меня подкупило, я бросилась читать, и с первых строк влюбилась! Этот внутренний мир татарской женщины, эти образы свекрови, мужа, соседей - все правда! Я живу в Татарстане, с папиной стороны моя родня - татары, и тем забавней было угадывать все эти словечки и выражения, которыми изобилует первая часть. Они именно так и говорят!) И образы такие живут прямо рядом - пусть не всегда столь гротескные, но в целом - да, да, да. И жестокие сильные женщины как Упыриха, и хозяйственные крепкие мужчины, обожающие своих матерей, и забитые скромные женщины - именно в татарских деревнях я их и встречала.
И Лейбе в самом деле вначале очень смахивал на Кукоцкого)) Но потом прошло. И вся часть, которая идет после их трудного пути на Ангару, меня, к сожалению, слегка разочаровывает. Видимо, дальше будет не лучше.
Автор-сценарист, похоже, этим объясняется ее излишняя повсеместная "чудесатость" сюжета и закономерные развязки, как в голливудских мелодрамах.
Буду дочитывать, что ж теперь. Хорошо, что я не одна оказалась в этих мыслях :)


спасибо за ваш комментарий. мне нечего сказать в ответ, просто спасибо.


в краткой литературной энциклопедии можно найти "Имя Скарлетт стало в США нарицательным; термин «скарлетизм» употребляется как синоним эксплуатации и стяжательства." Скарлетт эгоистка, на инстинктивном животном уровне..кошачьем.. когда она падает , то на все четыре лапы) я не говорю, что это плохо..она выживает.


"Как по волшебству будет в нужное время нужный доктор, долгую зимовку без тёплой одежды и еды переживут практически все, а поддельные документы для Юзуфа возникают в единственно верный и быстро проходящий момент"
По поводу волшебства и чудесного спасения каждый раз героини и остальных персонажей, кому суждено жить - по-моему, все закономерно мудро. Об этом говорит смысловой центр романа - татарская легенда о птице Семруг. Более того, все объяснимо: героиня остается жить, ей предрешена Жизнь и спасение в родах, и спасение на барже ценой ее верного , правильного, но на первый взгляд убийственного, решения остаться в вагоне. Она не выбирает страстной путь, путь Ума, соблазна- сбежать - она идет за Духом- это всегда кажется невероятным- но это и оказывается спасением. Как в сказке, когда герой выбирает пойти туда, где "смерть найдешь". Весь роман, все эпизоды, весь нарратив - о силе духа, о выборе не -Ума, не -тела, а Духа. Те, кому открыто это качество , суждена Жизнь. Вот и все. Это и по-библейски, и по-сказочному, и по-мифически, и по уже описанным законам психики. Вспоминаю по этому поводу легендарную книгу психиатра, прошедшего Аушвиц, - Виктора Франкла "Сказать жизни "Да". Я ее часто вспоминала при чтении романа.Этот дискурс проникает во все уровни повествования- от построения образов- маленькая и по физическим данным не способная к выживанию Зулейха - и проникает в логику сцепления коллизий, эпизодов, характеров персонажей и т.д.


Согласна! Эта книга - совсем не исторический роман. Код сказки, мифа для ее прочтения - вполне приемлем. Но так как написана она об определенном времени, возникает диссонанс при прочтении - ведь читатель ждет "реальной" картины эпохи. Возможно, именно этим объясняются нападки на роман. Хорошо, если читателю после знакомства с "Зулейхой" захочется подробнее узнать об описанной эпохе, прочитать документальные произведения и исследования.


Пожалуй, соглашусь с тем, что в произведении много голливудщины. Голливудщина для меня это когда два маловероятных события происходят в одно и то же время. В данном случае это выживание пятого ребенка после первых четырех умерших (первое событие) в условиях, скажем так, не особо способствующих данному событию (второе событие).


Спасибо! Великолепная рецензия, хотя и своеобразный разнос.
Единственно, что похожесть персонажей для меня ничего не значит: ведь председатели колхозов, профессора и "сильные женщины" - они и в реальности очень схожи по принципам принадлежности к тому или иному психотипу, который делает из них руководителей, ученых или революционеров.
Так, знаете, про тысячи музыкальных фраз можно сказать, что они принадлежат Баху.