2

Попав однажды под обаяние ораторского таланта Эдварда Станиславовича, я почему-то наивно ожидаю, что меня пленит и его литературное творчество. Уже не единожды обжегшись, с упорством, достойным лучшего применения, продолжаю покорять библиографию Радзинского.

Убеждена, о любви надо писать так, чтоб сердце щемило от тоски, а в животе порхали бабочки. Радзинскому это не дано. Единственная любовь, которую он способен правдиво облечь в слова, это любовь к театру.

Первое же произведение "Она в отсутствии любви и смерти" показалось мне настолько нелепым, сумбурным и насквозь фальшивым, что я едва не бросила книгу. Даже становится как-то неловко за маститого автора, если в его представлении влюблённые девушки говорят и ведут себя словно умалишённые.

Само существование этого сборника оправдывает лишь наличие в нём культовой пьесы шестидесятых "104 страницы про любовь". Жаль только, книга ей не исчерпывается.