4 Конец света, о котором мы прочитали

Мы все умрем. Глупо это отрицать, хотя представители партии некромантов и прочие культисты могут поспорить. Но реальность куда прозаичней. Мы все умрем и умрем, скорее всего, буднично и неинтересно. Даже не заметим этого трагического события, однажды открыв глаза в Вальхалле, Аду или теле новорожденного африканца-альбиноса на радость жрецам Вуду. Но если в гости к нам нагрянет давно обещанный Апокалипсис, если многочисленные пророки просто чуточку перепутали страницы календаря, то скучно не будет. Ведь сценариев Конца света — великое множество, а в истории мировой литературы найдутся и такие, что удовлетворят самого требовательного смертника. Отечественные писатели обращаются к этой тематике едва ли не чаще, чем западные коллеги. Однако среди вала одинаковых с лица межавторских проектов о мире победившего Армагеддона иногда попадаются книги, которые не предлагают в очередной раз понежиться в тени знакомого ядерного гриба, а позволяют взглянуть на жанр максимально широко. Антология «Конец света с вариациями» — как раз такой случай.

Дальше...

Сборник разбит на четыре части с «вступлениями» святого Иоанна Богослова и выдает те самые вариации из заглавия тематическими порциями. Путешествие по вымершим мирам стартует со страшного сна инсектофоба, рассказа Владимира Данихнова «Бог жуков». Эту историю окутывает такая вязкая темнота, в ней так удачно сочетаются бытовая грязь и ирреальная мрачность, что становится по-настоящему душно. Так же неплохи, хотя и гораздо более стандартны, рассказы Ины Голдин и Ирины Малыгиной, а вот Андрей Рубанов, пустивший мир по ветру в «Последнем урагане», неожиданно разочаровывает невнятным сюжетом, да и исполнением не цепляет. Зато держат марку Виктор Точинов и Майк Гелприн. В «Ночи накануне Дня Дураков» Конец света рождается из первоапрельского розыгрыша, и узнаваемая ирония Точинова вкупе с абсурдностью фантдопа не отменяют того факта, что местами рассказ на самом деле жутковат. А «Каждый цивилизованный человек» Гелприна, в котором на руинах цивилизации двух мальчишек воспитывает и охраняет квартет старых роботов, — умная и трогательная история о заботе, долге и предназначении. Именно этот рассказ вдохновил художника на создание обложки к сборнику, и иллюстрация не подкачала.
Следом за громыханием «Первой трубы» скачет «Второй всадник», и в этом блоке радуют уже все до одного. Растительную природу Апокалипсиса эксплуатируют сразу двое, вернее, трое авторов. В рассказе «И все деревья в садах…» Марии Галиной людей извели разумные растения — мандрагоры. Человек ведь, как известно, на 80% состоит из воды, а растения очень любят воду… Вот и приходится выжившим прятаться по хуторам небольшими группами, потому как мандрагоры не только их чувствуют — они способны мимикрировать. Рассказ грамотно использует тему «подменышей» в духе незабвенного «Кто идет?» Джона Кэмпбелла и здорово рисует атмосферу нового мира. Мира с вьюнками и спорами. Юлия Зонис с Игорем Авильченко тоже неравнодушны к зеленым насаждениям, но их «Цветы зла, тернии добра» гораздо масштабнее. Здесь идет полноценная война с наступающими ордами лесов, а не охота за одиночками на погибшей земле. Рассказ переполнен красками, образами, вкусами, запахами, и иногда хочется немного приглушить яркость, чуточку понизить уровень безумия с ездовыми жар-птицами и замиренной крапивой, но фантазии соавторов нельзя не отдать должное. Хорош и Дмитрий Быков с социально-железнодорожным хоррором «Можарово», и Кирилл Бенедиктов с новым, лавкрафтианским взглядом на известные исторические события («Октябрь в Купавне»), и Сергей Удалин, хитро вырядивший свой постапокалиптический мир в фэнтезийную шкуру («Да пребудет с нами Сила»). Ну а рассказ Андрея Сенникова «Пока мир не рассыплется в прах…», несмотря на некоторую тяжеловесность стиля, не затерялся бы в любой западной зомби-антологии, будь у составительского руля хоть маэстро Стивен Джонс, хоть другой известный любитель нежити — Джон Джозеф Адамс.
Блок «Третья печать» рассказывает о Конце света, который нас не испугал. Ведь Армагеддон можно встречать и с улыбкой на лице, не закапываясь при этом в бомбоубежище. Но нужно ли? Увы, третья часть книги оказалась самой слабой. Юмористическо-апокалиптические зарисовки неплохи для разбавления мрачных сюжетов, но сами рассказы на фоне более серьезных работ по соседству смотрятся блекло и неубедительно. Успенский, Трускиновская, Балабуха — мэтры и «паровозы» на этот раз выступают в роли массовки. Их истории легко читаются и еще легче забываются. Как и весь раздел, без которого книга ничего бы не потеряла. Улыбнулись пару раз и отправились дальше. Но и тут не обошлось без одного яркого рассказа. Остроумная сказка Михаила Бабкина «Желание» в чем-то обыгрывает известный анекдот про «ящик водки и всех обратно». Конец света здесь один из самых оригинальных, причем такой родной, можно сказать, народный, что едва ли представишь его за пределами нашей страны.
Если бы книга закончилась «Третьей печатью», читательские впечатления были бы подпорчены. И это несмотря на общий высокий уровень работ. Но составители все рассчитали и после кратковременной передышки в несерьезном разделе выдали на-гора заключительную часть — «Четвертый сон». Если убрать за скобки странноватый рассказ Александра Тюрина «Червивая груша», то именно тут обнаружатся лучшие произведения сборника. Они будто бы вышли из-под одного техзадания; это не постапокалипсис в привычном виде, а скорее альтернативная реальность. Злосчастную бабочку в прошлом все-таки раздавили, и в ход истории вмешались братья наши меньшие, изменив современную структуру общества. Добро пожаловать на Планету обезьян! Антиутопия Виктора Точинова «Георгиевский крест» хороша и сама по себе, причем фантастический элемент здесь нельзя назвать сюжетообразующим, но без патрулирующих улицы Петербурга крокодилов-полицейских повесть лишилась бы заметной доли колорита. Начальная сцена, в которой гребенчатая рептилия вершит правосудие, — одна из самых ярких во всем сборнике. Спецслужбы, научные изобретения, гетто-«банки», постоянные «качели» на нервах и ощущение опасности — повесть затягивает в такой водоворот событий, что к финалу уже не хочется, чтобы она заканчивалась. У Алана Кубатиева в рассказе «Вы летите, как хотите!» в социум внедрены не модифицированные крокодилы с обезьянами, а птицы. И внедрены отнюдь не на вторые роли. Захватившие власть совы, соколы, дятлы извратили не только законы (за любовь к кошкам теперь можно серьезно поплатиться), но и сам облик общества. Кубатиев использует классическую схему антиутопии в совершенно безумном мире, где главный герой зарабатывает на жизнь переводами птичьего щебетания. Получилось мрачно, местами страшно, но при этом выпукло и, как ни странно, достоверно. Однако главный приз за оригинальность следует вручить Владимиру Ареневу, который самым неожиданным образом оживил произведения Корнея Чуковского. «В ожидании К.» поднимает множество насущных вопросов, от уровня отечественного кинематографа до отношения к ветеранам, но подкупает в первую очередь узнаваемыми элементами тех историй, на которых все мы выросли. Ареневу хватает чутья не превратить рассказ в фанфик, он не замыкается на «пасхалках», а творит собственное произведение — изобретательное, абсолютно серьезное, самобытное. Пусть и взращенное на поле вторичного литературного мира.
Мы все умрем. Если верить этой книге, кого-то унесет ураган, кого-то разорвут на части на провинциальном полустанке, кто-то попадется разумным растениям, а кто-то обязательно сгинет под гнетом птиц. Толчком к Концу света может послужить что угодно: хоть первоапрельская шутка, хоть загаданное желание. А пока тучи сгущаются, пока вселенная прикидывает для каждого свой сценарий Судного дня, есть время почитать тех, кто кое-что смыслит в Армагеддоне. Предупрежден — значит вооружен. Ведь иногда Конец света — это всего лишь начало.

Оригинал рецензии в журнале DARKER