5

Удивительное чувство. Кроненберг за неделю чтения словно завладел всем моим временем. Он вытеснил собой все другие книги (обычно я читаю по три-четыре одновременно) и довлел единовластно, ничего другого читать не хотелось. Я медленно, долго и вдумчиво потрошил дебютный роман 72-летнего кинорежиссёра, мне нравилось смаковать его. Каждый эпизод ложился в черепную коробку будто слой полилактида в 3D-принтере, сверху ещё, и ещё один, и они собирались в некую трёхмерную фигуру, более всего похожую на приставку Экзистенции из одноимённого фильма. Не рекомендую заглатывать "Употреблено" за два-три дня, похраните его подольше в сухом прохладном месте, разогрейте читательский интерес, и вы будете приятно удивлены, как точно в нём отвешены все ингредиенты, замазаны шероховатости, поставлены свет и звук (да-да, в романе будут звуки, много звуков и фиксации на них), читайте медленно и вы сможете расслышать все нюансы.

Кроненберг снимает кино уже пятьдесят лет, но в последние годы всё реже пишет для своих фильмов сценарии, зато тут он оторвался и наготовил по полной, на всю семью с четырьмя переменами блюд. Даже экранизации не требуется, роман прекрасно реализует себя сам, без вспомогательной сенсорики. Стоит упомянуть, что особенно хорошо он идёт в паре с недавно вышедшей "Молодостью" Соррентино как, скажем, основное блюдо и гарнир. Но если "Молодость" - кинороман, неотделимый от своей экранизации, и должный вкус обретает только после просмотра фильма, то "Употреблено" - цельная самодостаточная поварёшка наваристого борща. С добавкой. С пряным запахом скандала.

Структурно Кроненберг отвесил в тексте реверансы всем своим главным киноработам вплоть до недавней "Звёздной карты" - о, это особая радость гурмана, выискивающего в тексте знакомые изюминки. Но и подмешал он при готовке немало со стороны. По моему убеждению примерный состав рецепта помимо самого Кроненберга будет таков: Кундера+Баллард+Уэльбек - и так по отдельности мои любимые писатели, а уж смешанные вкуснее вдвойне, приправленные пикантным майонезом французской поп-философии и парой статей из справочника венерических заболеваний.
И да, девочки, продолжения не будет. Автор его съел.

Теперь о странном. Читая "Употреблено" я внезапно вновь пристрастился к старой привычке грызть ногти. От волнения что ли, незаметно потихоньку-полегоньку обгрыз, читаючи, все ногти на правой, а затем и на левой руке. На следующий день меня начали ожидаемо беспокоить оставшиеся заусенцы. Пришлось и их пообкусывать. Но поскольку в общественном транспорте и уж тем более дома расплёвываться обкусанными заусенцами пока не принято, пришлось их, кхм, все проглотить. В особо сильных сценах романа (их там множество, Дэвид не скупится доводить читателя до дрожи, причём нередко ловко манипулирует податливеньким человеческим воображением, и дрожь отвращения часто перерастает в дрожь возбуждения) я сильно прикусывал щёки изнутри, зубы соскальзывали, отдирая маленькие кусочки щёк, во рту появлялся железный вкус крови, один раз даже, кажется, откусил кусочек языка, всё это приходилось сглатывать. Губы все покрылись струпьями, я постоянно их грызу. Сейчас я сижу, дописываю рецензию, а передо мной на столике стоит тарелка и лежат металлические кусачки для ногтей. Кусачками я некоторое время назад поотрывал себе маленькие кусочки кожи с левого предплечья и разложил их на тарелке. Боли особой нет, раны я обработал, немного жжётся, но терпимо. Допишу, возьму кусачки в левую руку и поотдираю немного с правой. Интересно, разнятся ли на вкус левая и правая рука? Сейчас попробую