5

Как много в этой книге... всякого перемешалось. Деревья (Человек-Дерево) и грибы, прагматизм хозяина жизни и ирреальный, древнейший страх перед миром природы, труженики и интеллигенты, Шекспир и Босх, советское и нынешнее, российское, возвышенное и низменное (земное?), деловая хватка и трогательная неприспособленность, книжная фантастика и прозаичная, неприукрашенная жизнь дачного поселка, слова и мысли, сожаления и грусть, утраченное и его поиски, ушедшие друзья и родители, с которыми продолжаешь разговаривать то, что не договорил, не успел, ушедшие эпохи и мы сами - тоже ушедшие от себя нынешних.
Как много совпадений неслучайных - она должна была родиться и жить в такой простой, рабочей семье, как у него, а он - в интеллигентном мире ее родителей. Ее отец и его друг - оба связаны мучительным стыдом за прошлое, в котором вольно или невольно принимали участие. В конце, когда они приходят друг к другу (шли всю книгу!), он говорит с ней, как с умершей матерью, она с ним - как с нерожденным сыном.
Символы и смыслы накладываются друг на друга, переплетаясь совершенно неожиданными путями, образуют что-то совсем новое, чего не ждешь, а увидев, удивленно поднимаешь глаза от книги, - вот еще как, значит, бывает!.. Автор словно всегда на шаг впереди тебя - ты ожидаешь от него одного, а он разворачивает перед тобой немного - а может, и совсем! - другое. И ты понимаешь, как мелко ты мыслил и ждал. Я ждала какого-то откровения в плане любви, отношений между мужчиной и женщиной, и получила его - только совсем не такое, как думала. Почти всю книгу, все шесть глав, все шесть дней творения центробежная сила тянет тебя к концу, к этой седьмой, последней главе, напряжение все нарастает (ну когда же, когда? и что случится?), в воздухе потрескивает, и ты ощущаешь - что-то будет сейчас, вот-вот... уже на следующей странице!.. И вот случается. А за ним - еще. Потом сидишь, оглушенный, и еще на что-то надеешься, на ошибку, на второй шанс, на право все изменить, переиграть. И вот опять эти повторения безумные - дорога, автоавария, лицо, прикрытое газетой. И уже заранее боишься за него - думаешь, не дай ему Бог увидеть и пережить все это снова. А после понимаешь, еще не до конца, правда, утратив эту безумную, дикую надежду, что по-другому вряд ли было возможно в этой кошмарной, искаженной реальности, из которой мы все так стремимся выбраться, убежать... и не успеваем. Затягивают обратно, обступают со всех сторон, как грибы. Планета грибов.