5

Вряд ли сегодня найдётся человек, который не слышал бы о Робинзоне и Гулливере. Эти два литературных персонажа знакомы нам с раннего детства и по праву считаются одними из лучших произведений жанра. Ими интересуются не только рядовые читатели, но и специалисты самых различных областей.

«Дефо принадлежит более трёхсот пятидесяти произведений. Литературная слава пришла к нему рано, значился он среди известнейших публицистов и сатирических поэтов своего времени. Но из всех его сочинений, список которых сам по себе составляет целый том, все знают одно название, одну книгу. Причём это даже не книга, не литературный герой, а нечто большее: человек-миф».

Небольшое по объёму исследование, тем не менее, затрагивает многие аспекты проблематики. Д.М. Урнов прослеживает тесную связь литературного Робинзона с биографией самого автора. При этом в некоторых моментах он явно перебарщивает, пытаясь отыскать её там, где нет. Это видно и местами он противоречит сам себе. Весьма интересна попытка проследить те изменения, которые привнёс с собой своим «Робинзоном» Д. Дефо, и автор приводит в связи с этим сравнительный анализ идей его творчества с другим знаменитым англичанином предшествующей эпохи – У. Шекспира.

Значительное внимание Д. Урнов уделяет реальной составляющей истории Робинзона, а вернее Александра Селькрика, который и стал прототипом знаменитого персонажа, интерес к которому не угасает вот уже на протяжении трёх столетий! 31 января 1709 года у островов Хуан-Фернандес остановился корабль. Сошедшая на берег за пресной водой команда вернулась с человеком, одетым в козлиную шкуру. Этот человек прожил на острове четыре года и пять месяцев. Мало кто из них тогда догадывался, что стоящий перед ними грязный и жалкий бедолага – помощник капитана одного из кораблей знаменитого адмирала Дампьера. Судно дало течь, и среди матросов разгорелась ссора. Дампьер считал своего помощника «лучшим из команды», но бунта на корабле стерпеть не смог и высадил «дебошира» на берег, оставив ему ружьё, порох, табак, постель, одежду и библию. Впрочем, иные говорят, что Селькрик сам попросил его высадить, не желая оставаться на одном корабле с ворчливым и постоянно пьяным капитаном-неудачником, промышлявшим морским разбоем (чем тогда не брезговали практически все). Пытаясь атаковать торговое судно, тот не только не добился успеха, но и был вынужден сдать часть своей команды в плен! По возвращении в порт Дампьера арестовали, его оставшяся команда разбежалась, а имя Селькрика впервые появилось в газетах. История наделала много шума, впрочем, быстро и угасла, а пропавшего штурмана искать никто и не собирался. Дампьера спас капитан Роджерс, взявший опального в свою флотилию лоцманом. По иронии судьбы именно Дампьер вместе с Роджерсом обнаружили Селькрика всё на том же острове четыре с половиной года спустя. Селькрик вернётся на прежнюю должность, а затем и вовсе станет капитаном, вернётся на родину вполне обеспеченным человеком, а его бывшему «босу» Дампьеру повезёт куда меньше. Всю эту историю с подробным анализом заимствований Д. Дефо нам и приводит автор. Интересно, что уже готовый в 1719 году роман лондонские издатели единодушно отвергли, почему-то не веря в успех рукописи. Лишь небольшое издательство решило рискнуть и не прогадало – «Приключения Робинзона» увеличило его доход вдвое, а любители чтения мечтали заполучить своего «Робинзона». Книги настолько быстро сметали с полки, что роман пришлось печатать в номерах журнала.

Любителей «робинзиады» явно заинтересуют два последующих тома, менее успешные и фактически неизвестные рядовому читателю, а также многочисленные «продолжения» и копирования, десятками возникающие ещё при жизни самого Даниэля Дефо, а также в последующие эпохи.

«Путешествия Гулливера» Дж. Свифта занимают в книге куда меньше места – всего полтора десятка страниц, хотя сравнения двух титанов приключенческого жанра и их знаменитых книг где-нигде возникают на протяжении всего исследования. Главная мысль Д.М. Урнова заключается в непримиримом противостоянии Стивенсона и Дефо, их взглядов на литературу и жизненных позиций. Вся эта книга больше «принадлежит» Робинзону, и Гулливер здесь подан лишь в ключе сравнения двух литературных героев, основных идей и замыслов их создателей.