5

Опять этот Набоков.
Спросите, ну чего пристала к человеку. Ну не нравится - не читай. Да в том-то и дело, что нравится. Пока читаю. Нравится до визга: какие виртуозные кружева слов! Ах, какой же сукин сын! Ну какой же умничка. Какие же изящные метафоры, какие прелестные перевороты-кульбиты!
Но вот закрыла книгу... А вспомнить нечего. Не цепляет. Все это как за стеклом. Проведите рукой по стеклу. Холод. Ровная поверхность. Ровная-ровная. Идеальная. Скользишь по тексту, не касаясь автора.
Поделюсь ассоциацией. Это похоже на стекло положенное поверх аквариума. Стекло в несколько слоев. Через такое стекло не видно дна, не видно: какая же на самом деле там глубина. Это интригует. Заставляет вглядываться, выискивать или додумывать несуществующее (а вдруг - существующее?). "Эй! - кричишь как бы в глубокий колодец - Автор, выходи!" - молчит автор. То ли нет его там, то ли не хочет показаться, то ли он и так показал всего себя, чего вам еще надо? Вернее - вам (читателям) надо, вы и придумайте автора сами.

Что после прочтения... А ничего. Запомнились ягодицы Ирис. И ее смерть. Но ягодицы - запомнились больше. Потому что прописаны ярче . Потому что похоть автора - она читается. А печаль-тоска по невинноубиенной - нет. (Опять же: прячется или прятать нечего?)

Ок. посмотрим с другой стороны. Обращусь за помощью к Аствацатурову. Как-то в одной из лекций прозвучало примерно следующее: что такое весь мир по сравнению с потенцией?
Допустим, тема собственной потенции для Набокова единственное, что на самом деле его волновало. Остальное... да так себе. Людишки какие-то. Революция, эмигранты, писатели, издатели. Кому это вообще надо?
Уж если автору они не интересны, то читателям и подавно, наверное. Хотя, автор нашпиговал роман множеством имен, дат, событий, что любопытствующие да поищут, биографию-библиографию перелистают, карандашиком подчеркнут, черты лица автора и героя сверят. Автору того и надо. Прямым текстом пишет: мол, найдите десять отличий.

А сам автор аки маг-волшебник (на самом деле - гений-алхимик) сидит в своей (мною придуманной) каморке. Сидит, помешивая в волшебном котле какое-то варево. Что это будет - знает ли он сам? Да, наверное. Он потом это продаст. А вы ку́пите.
А пока мы видим разложенные на столе ингредиенты:
перья змеи, ножки червей, заячьи рожки,
всякие палочки, камешки,
щепочки, косточки, крошки...*
Молодой тополь, высокие цветы,
ягодицы Ирис (имена меняются, но Ирис, Ирис, Ирис - она везде)
и чай, поданный девочкой в белых носочках (да, это тоже где-то совсем рядышком с Ирис),
вот - листики, собранные по дороге к калитке. "А ты закрой глаза, посмотри, что на обратном пути. Собери эти впечатления. Можешь? А я - нет" (кстати, изумительная штука); еще повсюду разбросаны улыбки, диалоги. В баночках хранятся засушенные эмоции.
Здесь же - поваренная книга. Автор листает рецепты: вот в это произведение (кулинарного) искусства я положил вот это, это и это. Так... Неплохо получилось. Вот эту "заячью лапку" использовал в этих и этих вещах. И тоже ничего. Сюда (называет легко узнаваемую вещицу), помните, я добавил вот эту штуку, посмотрите, откуда она растет. А здесь весь эффект в перевертышах. Здесь - помешать, там - и т.д, и т.д.
Вам нравится следить за процессом приготовления? Мне - нет. Еще не люблю, когда мне рассказывают секрет фокуса.
Ну опять та же самая ерунда. Казалось бы: ну вот, раскрылся писатель перед читателем уж во всей красе (как вариант - неприглядности). Но опять я его не ощущаю, не могу почувствовать его настоящего.
(Набоков, где у тебя кнопка?)

А может быть, ничего-то и не было настоящего. Все эти картинки - только выдумка, попытки заглушить выдумкой ноющую тоску.

- Хватит нюнить! - бывало, восклицала она(бабушка). - Смотри на арлекинов!
- На каких арлекинов? Где?
- Да везде! Оглядись по сторонам. Слова, деревья -
сплошные арлекины. И обстоятельства, и лица. Возьми наугад
любые две вещи - шутку, образ - получишь третьего шута! Иди!
Играй! Выдумывай мир! Твори реальность!

Я перелистываю страницы: арлекины - арлекины - арлекины, шутовские маски, за одной маской - другая, третья... Они похожи на человека, но все-таки не человек, а только гадское подобие, симулякр, сотворенный мастером.

И всё-таки я его нашла! Увидела его живого и настоящего. (Я поняла, Владим Владимирович, об этом не говорят)