4

Сижу в темном вечернем поезде, топят хорошо, но из одного из соседних купе дует так, что усиленно кутаешь ноги в плед. Какая-то сволочь не закрыла у себя окно, так бывает. Но если у меня так холодно, то у него наверно и вовсе сдохнуть можно. Вот и правда, он там что, умер что ли, что не замечает этого.. Но нет. Такими параноидальными мыслями меня не отвлечешь. Я склоняюсь над столом и пишу обещанное письмо Соне. Хорошо, что поезд стоит, так писать гораздо удобнее. А пассажир "открытого окна" наверняка просто вышел к какому-нибудь другому пассажиру в гости.
Соне я пообещала написать про детектив, и в частности про "восточный экспресс". Вот оно, Соня. Получи и распишись.

"Вот где для меня всегда была мозговыносящая фантастика. В классическом детективе, а не в каких-нибудь иных космических мирах. И эта фантастика всегда поражала меня своим странным положение по отношению к реальному миру. Это настолько холодная и непробиваемая стена между миром самого детектива и действительностью, что проникнуть в огороженной стеной мир – всегда было какой-то полубезумной по порой почти что обязательной авантюрой для меня самой же, ведь ни в какой другой литературе, сколь бы специфичной она ни была, я никогда не чувствовала такой крайней степени отчужденности, стерильности окружающей атмосферы, и страха от пребывания в лапах этой коварнейшей насмешки над жизнью. При чтении мне иногда казалось, как словно Симба в известном мультике уверенно упорствовал: «Опасность?! Да я смеюсь в лицо опасности!!!», так и Агата Кристи хохотала в своем метафизическом поезде между строк: «Реальность?! Да я смеюсь в лицо реальности!!!»… Мир детективов, в целом, мне чужд. Я предпочитаю другую литературу, но иногда ты неожиданно оступаешься у самого края водоворота, и тебя очень быстро затягивает. В данном случае, в мир, состоящий сплошь из совершенно реальных и нормальных элементов, против каждого из которых по отдельности не соберешь ни единой улики, попытавшись обвинить его в каком-то преступлении перед читателем/литературой/человечеством, но все же они составлены в такую невероятно обманную и при том фальшиво правильную, идеально логичную структуру, что подвохом веет со всех щелей, но ты так и не знаешь, в каком конкретно месте вероятнее всего прихлопнули твои привычные представления о литературе как неком зеркале, и удивленного и замешкавшегося отправили в искаженный мир Алисы из «той самой страны», не давши при этом ни единого чуда в дорогу. Детектив скрыто от верхних слоев словесной суеты торжествует над жизнью, так или иначе любовно утвержденной почти во всех других видах литературы. Детектив, притворяясь самой невинностью, проводит в нашу реальность смерть через вакуум, которым стерилизует все живое в пространстве текста и ближних пределах. Мне всегда казалось, что детектив читают в том случае, когда надо отстраниться от жизни – надоело, устал, исследуешь, протестуешь, боишься и скрываешься, берешь паузу и думаешь.
Это не мир наоборот, не альтернативный мир, нет, это очищенные и перекомбинированные обычные, привычные куски, уплощенные в карту, разве что только отдаленно напоминающую территорию, но с таким маршрутом, на котором ты сможешь поддерживать свою жизненную стабильность, с риском максимум вывалиться в кому на небольшой период. Посему, все же не могла никогда считать детектив - развлекательной литературой. Развлечение - происходит в рамках жизни, детектив же - это способ бороться со смертью через смерть. Правда, в виде танатической гомеопатии, так как от реальности смерти там только неясный слабый след, только блеклый образ.
Все это не говорит ни единой буквочкой против детектива, как жанра. У меня ни в коем разе не обвинительная позиция. Но всё это всегда создавало некий неясный страх и трепет в моем внутреннем Лас-Вегасе, и больше всего я боялась в какой момент застать себя за соучаствованием происходящему. То нигилирование смерти, которое достигается степенью легального шутовского хоровода вокруг неё, всегда настораживало меня, но так же и манило иногда в тот мир именно оно – эта искусственность, подделанность, вычурная нескрываемая, в общем-то, игра в имитацию. Хочешь поверить в нереальность смерти? Почитай классический детектив. Хочешь не цепляться непокорными корнями своего естества за опасные и страшные элементы в человеческой психологии? Почитай классический детектив. Хочешь забыться в прекрасной игровой матрице среди уютной труппы человекоманекенов? Почитай классический детектив. Много путей попасть в культ смешков над смертью и кукольного маскарада, изображающего обряд взывания к всемогущему Богу Логики и Упорядоченности, Богу Счастливого Прохождения Загадочного Лабиринта Без Рисков и Утрат…

Что же касается конкретно «экспресса». Чтение было вполне долгим и тягучим для полутора сотен страниц, в лица героев приходилось всматриваться, словно в лица монструозных уродов из цирка, с ними было по-своему неуютно. Но, в целом, Праздник Ухода от Жизни – удался.
Тут у нас целый вагон потенциальных убийц и в прямом и в переносном смысле. В каких-то других книгах - комната, остров, да что угодно вообще, Агата убивает, где хочет, для неё это всё равно несерьёзно. Герои здесь тоже такие же, как и в других книгах. Совершенно не важно, какие они… Ну, с виду, конечно, разные по внешним признакам – пол, положение, возраст, род занятий. Но все едины в том, что просто куколки с руки Агаты, тот урезанный образ человека, который ей наиболее удобен, чтоб наоставлять улик и отправить потенциального читателя по просторам выискивания верных тропок в этих дебрях логических ходов и цепочек. Машина начала работать, Эркюль сказал: «вот ЭТО мне уже интересно», и пошло-поехало. Интересно ли узнать, кто из этих кукольных подозрительных милах укокошил дядьку злодея? А, может, он вообще был добряк, и это был грабеж средь темной ночи, а не месть ему за старые грешки? А, может, это сам Пуаро наконец-то сошел с ума и нашел верный способ убивать кого-нибудь, сам же потом не подозревая об этом? В любом случае, детектив самим своим существованием не дает нам выбора, интересно или нет, но совершенно очевидно, что начинаешь чувствовать себя почти униженным, если не распакуешь все коробочки с секретиками. Будто бы старательные друзья заготовили для тебя подарочки, и будешь ты редкостной свиньей, если не распакуешь их все у них на глазах, и не поулыбаешься с сияющей благодарностью. Обесчещен, если безазартен. Ковыляешь за и без того до нахальности медлительным самодовольным сыщиком, и неустанно смотришь под ноги – вот тут где-то наверно навалили кучу промахов горе-любители, максимум убийцы-полупрофи по сравнению с гениальной прозорливостью Эркюля Пуаро. А по ходу вместе со всякими уликами обнаруживаешь и еще кое-что – ты, на самом деле, сидишь в этом чертовом поезде и чувствуешь как внутрь тебя уже заползла рука давно почившей Агаты.. настоящий кукловод даже после смерти кукловод, этим это и меряется. И ты уже весь такой на крючке, может, завтра ты вообще возьмешь её до этого нечитанную книгу – а там и вовсе убили ТЕБЯ. А все равно ты уже на руке, будешь тихонечко похрамывать рядом с Эркюлем, зажимать ладонями раны, и всё думать-гадать, а кто это сделал, кто ж это сделал, был ли у меня садовник..)
Тут главное – не переживать, ведь по установленному закону убийцу обязательно отыщут – он не сможет устоять перед обаянием сыщика, смело тыкающего ему в нос свое очередное неопровержимое интуитивное озарение! "Хорош чертяка, стыдно перед ним скрываться, расскажу ему все как есть", – думает очередной сердобольный убийца, и спасает этим репутацию хитрющего Пуаро. А мы знаем уже разгадку большого секретика об убийстве, больше не чувствуем себя униженными, все подарочки распакованы – и можно дальше идти обратно в жизнь. Если, конечно, хочется."