4

Сегодня такой формат, как "Живой Журнал", практически изжил себя. Лично я не знаю людей, которые продолжали бы пользоваться этой платформой - в век глобализации, популярности социальных сетей и гаджетов, и прочих сопутствующих эпохе документов. Однако в "нулевых" ЖЖ был практически единственной платформой, через которую люди, в зависимости от степени одарённости владения текстом, могли обрести популярность.
Впоследствии многие авторы стали выходить и "на бумаге", что, в свою очередь, породило характерный субжанр под названием "сетература". Жанр быстро изжил себя, изрыгнув таких авторов, как, например, Марта Кетро. Не побрезговал "сететурой" и Евгений Гришковец, выдав "Год ЖЖизни" - сборник постов в "Живом Журнале". Перед этим Евгений предусмотрительно удалил свой ЖЖ-дневник, чтобы книга имела хоть какой-то коммерческий успех, но это уже совсем другая история.
Впрочем, в "сететуре" имелись и свои самородки. Один из них - это Дмитрий Горчев, который начинал свою карьеру (если можно назвать таким понятием его тернистый путь) сперва художником, а затем - писателем. Причём главную популярность Горчев обрёл именно в рамках ЖЖ, став одним из первых "тысячников" (т.е. авторов, которые имеют в читателях 1000 и более человек) - такой себе "блогер" тех лет. Его короткие заметки, едкие и остроумные, смешные и грустные, мгновенно обрели популярность. Помимо ведения записей в ЖЖ, он писал рассказы - короткие и не очень, но имевшие тот самый, "горчевский", узнаваемый стиль.
"Я не люблю Пушкина" - сборник наиболее интересных постов Горчева в "Живом Журнале". Автор рассказывает обо всём понемногу - о своих отношений с Милицией (неодушевлённый герой под названием Милиция материализуется и обретает лицо сразу после того, как автор пишет это слово с прописной буквы), с женщинами (одна из которых рожает ему обожаемого сына), с Собакой Степаном (которая делает вид, что охраняет дом Горчева в деревне под Псковом), алкоголем (после которого героя в метро постоянно задерживает Милиция), пограничниками (которые с недоверием всматриваются в горчевский паспорт гражданина Казахстана), и многими другими людьми, событиями и предметами.
Что характерно - в отличие от других авторов, пишущих о себе в подобном ключе, к Горчеву не возникает никакой неприязни. Он крайне открыто рассказывает о своих промахах и горестях, не стесняется того, что страдает (да и страдает ли?) мизантропией, и поёт дифирамбы "Макдональцу" (sic!), который вроде бы как и порождение прогнившего Запада, но и штука крайне вкусная.
Отдельного внимания заслуживают жизненные взгляды и позиции Горчева по вопросам бытия - например, православия. У него понимание веры какое-то своё, очень уютное, простое и обезоруживающее, больше сводящееся к формулировке "не говори, что мне делать - и я не скажу, куда тебе идти". От этого автора по-человечески хочется обнять.
Жизнь Дмитрия Горчева оборвалась 25 марта 2010 года, но прелесть культурного пространства по все века и заключалась в том, чтобы человек мог оставить в ней свой след, который будут видеть и чувствовать даже после его смерти. Таким образом, бессмертие Горчев уже заслужил - и это не может не радовать. Вот же он, рядом с вами, идёт по улице, немного пьяненький, вскоре будет задержан милицией. То есть, Милицией.