3

Нам не известно ни точное время, ни точное место, куда автор поместил своих героев. Кроме того, что это какой-то тропический остров для каторжных, где начальство изъясняется по-французски. Замкнутое пространство острова – идеальное место для литературного эксперимента на любую тематику, в особенности, социальную. О том, что путешественник, как минимум, современник автора говорит упоминание в тексте об электрической батарее, как одной из составных частей адской машины.

Рассказ таков, что вполне может иметь несколько интерпретаций и смело считаться притчей или аллегорией.

Государственный аппарат, механизм государства, система органов государственной власти ... Аппарат, механизм, система и прочие технические термины просто кричат о том, что государство – это машина и оно противопоставлено человеку как личности. Государство - бездушная и безликая машина, а все кто её обслуживает - не более чем винтики. Машина - это не только аппарат для экзекуций. В рассказе машина олицетворяет собой систему власти, она - метафора бездушной и механической бюрократии. В данном контексте власть, безусловно, воплощение зла и абсурда, и предназначена для подавления и уничтожения личности. Этот рассказ, по сути, парафраз романа «Процесс», в котором автор в сжатом виде отрефлексировал проблему власти и насилия над личностью, т.е. все то, что потом будет развернуто в злоключениях Йозефа К.

Через каких-то несколько десятков лет после написания рассказа на мировой арене проявятся самые большие и могущественные в истории человечества тоталитарные системы, которым суждено перемолоть в своих жерновах миллионы человеческих судеб. А ведь Кафка все это увидел уже в 1914 году. Хороший писатель должен быть немного пророком.

Самый страшный фрагмент повествования тот, в котором описывается ломка человеческой личности. Экзекутор считает, что этот момент начинается с появления «... просветленности на измученном лице ...». Садизм в чистом виде, но система может сломать человека не только при помощи боли. «Просветление мысли наступает и у самых тупых. Это начинается вокруг глаз. И отсюда распространяется. Это зрелище так соблазнительно, что ты готов сам лечь рядом под борону. Вообще-то ничего нового больше не происходит, просто осужденный начинает разбирать надпись, он сосредоточивается, как бы прислушивается. Вы видели, разобрать надпись нелегко и глазами; а наш осужденный разбирает ее своими ранами».

Ужасен офицер, выполняющий свой долг так, как он его понимает. Ведь далеко не всех сгоняли силой в айнзатцгруппы, многие шли в них по велению сердца.

При описании коменданта в первую очередь приходят в голову персонажи романов Джозефа Конрада «Сердца тьмы» и Блеза Сандрара «Принц-потрошитель, или Женомор». Комендант «был и солдат, и судья, и конструктор, и химик, и чертежник». Он - создатель адской машины и безусловно неординарный человек, имеющий своих явных или тайных приверженцев. «его сторонники притаились, их еще много, но все молчат». «... существует предсказание, что через определенное число лет комендант воскреснет и поведет своих сторонников отвоевывать колонию...». Его идеи популярны, и еще долго их семена будут лежать в благодатной почве. «структура этой колонии настолько целостна, что его приемник, будь у него в голове хоть тысяча новых планов, никак не сможет изменить старый порядок по крайней мере в течение многих лет». И это лишний раз доказывает, что власть системы абсолютна, вроде как формально её уже нет, но она еще сидит в головах.

Рассказ оставляет много вопросов в основном своей концовкой. Почему представитель просвещенного общества, коим является ученый-путешественник, не хочет плыть в одной лодке с людьми, которые только что избавились от старого порядка и закона? Ведь вроде как известный факт, что против всевозможных «измов» (фашизм, ницизм, сталинизм и пр.) есть только одно лекарство — просвещение. Это еще можно как-то понять, списав на извечную половинчатость действий гуманистов всех мастей, но почему палач стал жертвой? Что это за странный суицид? Вот этого я не могу понять.

По поводу других интерпретаций хочется сказать следующее. Религиозная трактовка, на которую в тексте есть несколько отсылок, не получила у меня дальнейшего развития, но я о ней думал. «Барона записывает на теле осужденного ту заповедь, которую он нарушил». Эта версия всего лишь частный случай системы, когда в её роли выступает институт церкви. Но в ней работает уже не механизм «вина-страдание-просветление (подавление)», а «грех — страдание — искупление». Машина — Молох. Причем если в первом случае как утверждает офицер «Виновность всегда несомненна», то во втором, греховность тоже дана человечеству априори.