5

Спойлеры, наверное.

Я хочу развидеть эту книгу.
Я хочу никогда ее не читать.
Я вообще не хочу знать, что в ней и о чем она.
Она бередит.
Что лучше, никогда не знать такого глубокого чувства, жить мирно-спокойно, без всплесков, или узнать как оно бывает, так чтоб до глубины души, до самого сердца, до мельчайших капилляров, хоть бы и на 4 дня, а потом всю жизнь вспоминать это чувство с ноющей болью во всем теле?
Подвергните меня делирию.

Эта книга расслоилась у меня на картинки, такой кинематограф в отдельно взятой голове.
Франческа Джонсон на кухне снимает сапоги.
Розовый мост, освещенный восходящим солнцем.
Роберт Кинкейд, обвешанный рюкзаками с аппаратурой, подъезжает на дряхлом грузовичке к ферме.
Франческа и Роберт танцуют под "Осенние листья".
Кухня в пламени свечей.
Франческа и Роберт занимаются любовью, повсюду везде всегда. 4 дня. И это вечность.
Роберт на своем дряхлом грузовичке уезжает. Навсегда. По ее просьбе.
Приехал. Чувство. Уехал.
Как просто. Как больно.
И так и живут они, раненые друг другом, неспособные забыть.

Франческа замужем, и Франческа сделала единственно возможный выбор. Она выбрала семью: правильного, но скучного мужа, с которым как раз мирно-спокойно, без всплесков, выбрала детей, о которых нужно заботиться и которых не вырвешь просто так из их привычного мира, это травма, да и профессия Роберта - фотограф для National Geographic - не подходит для воспитания детей, пришлось бы разъезжать по миру. В той ситуации, в то время - в 60-е годы XX века, в том месте - в сельской американской глубинке, это был правильный выбор.
Но тяжелее этого выбора ... наверное, есть. Хорошо, я признаю, что это не самый страшный выбор в жизни (и тут мне приходит на память нереальный выбор из книги "Выбор Софи"). Хотя это тоже как посмотреть. Это ведь тоже страшно - отказаться от частички своей души, а у Роберта и Франчески получилось именно так - они переплелись душами. Кто-то, быть может, не поверит, что за 4 дня можно врасти друг в друга душой, но здесь нужно отключить внутреннего циника, который периодически поднимает голову и что-то пошло шепчет, я все-таки верю, что можно. Пусть все-таки не за 4 дня, но за короткий срок, так бывает, так случается, никто не виноват. Или они-таки виноваты, что позволили себе чувство? А если оно как гроза, как наводнение, как стихия, как вспышка сверхновой, кто бы устоял?

И можно порассуждать, что было бы если бы Франческа сделала другой выбор. Было бы все так, как она думала будет? Что перевесило бы: чувство вины за оставленных мужа и детей или любовь к Роберту? Что за любовь бы у них была, на всю оставшуюся жизнь, когда ей все равно на грязные носки и немытую посуду а ему на волосы в ванной? Или обычная такая любовь, как у всех, с ссорами и хлопаньем дверьми? Хотя, впрочем, какая разница?

Почему не бывает красивых сказок о счастливой любви? Почему всегда от чувства отказываются? Он бы был у нее, она была бы у него, циник, молчать! Нет страшнее книг, когда любовь приходит слишком поздно.